olfactorius съ обонятельнымъ полемъ оставались сохраненными. При этомъ я пытался убѣдиться, имѣются ли у животныхъ тѣ или другіе признаки обонянія. Оказалось, что такія животныя реагируютъ на сильно пахучія вещества, на болѣе слабыя они однако не проявляли внѣшней реакціи. Также нельзя было убѣдиться, чтобы они оріентировались въ отношеніи пищевыхъ веществъ съ помощью своего обонянія.
Все это заставляетъ насъ придти къ выводу, что такія животныя не только лишены обонятельныхъ представленій, но и обонятельныя ощущенія не воспринимаются ими по крайней мѣрѣ во всей полнотѣ. И если возможно говорить о какомъ-либо воспріятіи обонятельныхъ впечатлѣній животными безъ полушарій, но съ сохраненными обонятельными дольками, то не иначе, какъ о воспріятіи ихъ въ такой элементарной формѣ, которая не даетъ возможности животному оріентироваться въ отношеніи окружающихъ предметовъ, издающихъ запахи. Опытъ дѣйствительно показываетъ, что какъ раздраженія Шнейдеровой оболочки (напр. сѣроуглеродомъ), такъ и электрическое раздраженіе обонятельныхъ луковицъ у оперированныхъ животныхъ съ удаленіемъ значительной части мозговыхъ полушарій несомнѣнно отражается какъ на кровеобращеніи, такъ и на дыханіи, приводя къ экспираторной задержкѣ послѣдняго. Такимъ образомъ мы здѣсь имѣемъ рефлексъ съ специфическихъ обонятельныхъ нервныхъ проводниковъ, — рефлексъ, не исключающій конечно и воспріятія элементарныхъ обонятельныхъ ощущеній. Однако дальше этихъ заключеній въ разсматриваемомъ нами предметѣ мы идти не можемъ.
Во всякомъ случаѣ, руководясь вышеизложеннымъ, мы должны придти къ выводу, что воспріятіе дифференцированныхъ обонятельныхъ ощущеній, а равно и образованіе обонятельныхъ представленій есть функція мозговой коры полушарій.
olfactorius с обонятельным полем оставались сохраненными. При этом я пытался убедиться, имеются ли у животных те или другие признаки обоняния. Оказалось, что такие животные реагируют на сильно пахучие вещества, на более слабые они однако не проявляли внешней реакции. Также нельзя было убедиться, чтобы они ориентировались в отношении пищевых веществ с помощью своего обоняния.
Все это заставляет нас прийти к выводу, что такие животные не только лишены обонятельных представлений, но и обонятельные ощущения не воспринимаются ими по крайней мере во всей полноте. И если возможно говорить о каком-либо восприятии обонятельных впечатлений животными без полушарий, но с сохраненными обонятельными дольками, то не иначе, как о восприятии их в такой элементарной форме, которая не дает возможности животному ориентироваться в отношении окружающих предметов, издающих запахи. Опыт действительно показывает, что как раздражения Шнейдеровой оболочки (например, сероуглеродом), так и электрическое раздражение обонятельных луковиц у оперированных животных с удалением значительной части мозговых полушарий, несомненно, отражается как на кровообращении, так и на дыхании, приводя к экспираторной задержке последнего. Таким образом, мы здесь имеем рефлекс с специфических обонятельных нервных проводников — рефлекс, не исключающий, конечно, и восприятия элементарных обонятельных ощущений. Однако дальше этих заключений в рассматриваемом нами предмете мы идти не можем.
Во всяком случае, руководясь вышеизложенным, мы должны прийти к выводу, что восприятие дифференцированных обонятельных ощущений, а равно и образование обонятельных представлений есть функция мозговой коры полушарий.
Возникаетъ теперь вопросъ, какія же области мозговой коры должны быть признаны обонятельными центрами. Къ сожалѣнію въ этомъ отношеніи до сихъ поръ не существуетъ полнаго согласія между авторами.
Прежде всего Ferrier, руководясь своими опытами, опредѣляетъ центръ обонянія въ височной области вблизи ея верхушки
Возникает теперь вопрос, какие же области мозговой коры должны быть признаны обонятельными центрами. К сожалению, в этом отношении до сих пор не существует полного согласия между авторами.
Прежде всего Ferrier, руководясь своими опытами, определяет центр обоняния в височной области вблизи ее верхушки
