ронъ ногою, вырвалъ самый толстый брусокъ изъ него. Случайно вмѣстѣ съ деревомъ вырвался и гвоздь, прошедшій его насквозь; этимъ брусокъ обращался въ дѣйствительное оружіе, такъ какъ, въ противномъ случаѣ, не представлялъ изъ себя ничего опаснаго. За дверью послышались шаги, и я поспѣшилъ быстро отворить дверь: въ нѣсколькихъ шагахъ отъ нея находился Монгомери, идущій съ намѣреніемъ затворить также и наружный входъ.
Я направилъ свое оружіе на него, цѣлясь въ голову, но онъ отпрыгнулъ назадъ. Съ минуту я колебался, а потомъ со всѣхъ ногъ пустился бѣжать и скрылся за угломъ стѣны.
— Прендикъ!.. Эй, Прендикъ! — кричалъ Монгомери, остановившись въ полномъ изумленіи. — Прендикъ!.. Не будьте глупцомъ!..
Минута промедленія, думалось мнѣ, и я былъ-бы запертъ и подвергся участи одной изъ морскихъ свинокъ лабораторіи. Монгомери показался изъ-за угла ограды, все еще не переставая звать меня. Онъ бросился по моимъ слѣдамъ, что-то крича мнѣ, чего невозможно было разслышать. На этотъ разъ я бѣжалъ со стремительною быстротою, не зная куда, по направленію на сѣверо-востокъ. Съ путемъ моей предшествующей прогулки оно образовывало прямой уголъ. Разъ, взбираясь на прибрежный холмъ и посмотрѣвъ черезъ плечо назадъ, я увидѣлъ фигуру Монгомери въ сопровожденіи его слуги. Быстро сбѣжалъ я съ вершины холма и углубился въ скалистую долину, окаймленную непроходимой чащей. Такое бѣгство продолжалось, можетъ быть, съ версту, грудь моя сжималась, стукъ сердца отдавался въ ушахъ; не слыша за собой ни Монгомери, ни его слуги и чувствуя себя близкимъ къ обмороку, я круто повернулъ къ берегу, гдѣ надѣялся найти защиту среди густо растущихъ камышей. Долго я оставался тамъ, не будучи въ состояніи отъ страха и изнеможенія ни двинуться съ мѣста, ни придумать какого-либо плана дѣйствія. Въ дикомъ пейзажѣ, окружавшемъ меня, все дремало подъ лучами солнца, и только нѣсколько насѣкомыхъ, обезпокоенныхъ моимъ присутствіемъ, жужжали изо всѣхъ силъ. До моего
рон ногою, вырвал самый толстый брусок из него. Случайно вместе с деревом вырвался и гвоздь, прошедший его насквозь; этим брусок обращался в действительное оружие, так как в противном случае не представлял из себя ничего опасного. За дверью послышались шаги, и я поспешил быстро отворить дверь: в нескольких шагах от нее находился Монгомери, идущий с намерением затворить также и наружный вход.
Я направил свое оружие на него, целясь в голову, но он отпрыгнул назад. С минуту я колебался, а потом со всех ног пустился бежать и скрылся за углом стены.
— Прендик!.. Эй, Прендик! — кричал Монгомери, остановившись в полном изумлении. — Прендик!.. Не будьте глупцом!..
Минута промедления, думалось мне, и я был бы заперт и подвергся участи одной из морских свинок лаборатории. Монгомери показался из-за угла ограды, все еще не переставая звать меня. Он бросился по моим следам, что-то крича мне, чего невозможно было расслышать. На этот раз я бежал со стремительною быстротою, не зная куда, по направлению на северо-восток. С путем моей предшествующей прогулки оно образовывало прямой угол. Раз, взбираясь на прибрежный холм и посмотрев через плечо назад, я увидел фигуру Монгомери в сопровождении его слуги. Быстро сбежал я с вершины холма и углубился в скалистую долину, окаймленную непроходимой чащей. Такое бегство продолжалось, может быть, с версту, грудь моя сжималась, стук сердца отдавался в ушах; не слыша за собой ни Монгомери, ни его слуги и чувствуя себя близким к обмороку, я круто повернул к берегу, где надеялся найти защиту среди густо растущих камышей. Долго я оставался там, не будучи в состоянии от страха и изнеможения ни двинуться с места, ни придумать какого-либо плана действия. В диком пейзаже, окружавшем меня, все дремало под лучами солнца, и только несколько насекомых, обеспокоенных моим присутствием, жужжали изо всех сил. До моего
