Не дожидаясь, пока оно выберется оттуда, мы рѣшили его поймать; оно стало плеваться, царапаться, какъ кошка, сильно тряся всѣмъ своимъ тѣломъ, пробовало даже кусаться, но его зубы были очень слабы и только слегка ущемляли кожу. Животное показалось мнѣ красивымъ маленькимъ созданіемъ; по словамъ Монгомери, они никогда не роютъ земляныхъ норъ и очень чистоплотны. По моему мнѣнію, такого рода животныя съ удобствомъ могли-бы замѣнить въ паркахъ обыкновенныхъ кроликовъ.
На своемъ пути намъ попался стволъ дерена, испещренный длинными царапинами и мѣстами очень глубокими надрѣзами. Монгомери указалъ мнѣ на нихъ.
— Не сдирать кожу съ деревьевъ, это Законъ, — сказалъ онъ. — Они, по всей вѣроятности, показываютъ видъ, будто бы хотятъ очистить дерево!
Кажется, сейчасъ послѣ того мы встрѣтили Сатира и Человѣка-Обезьяну. Сатиръ удивительно какъ напоминалъ Моро, мирнымъ выраженіемъ своего лица, настоящаго еврейскаго типа, голосомъ, подобнымъ рѣзкому блеянью, и своими сатаническими ногами. Въ моментъ встрѣчи онъ грызъ какіе-то плоды съ шелухой. Оба двуногихъ поклонились Монгомери.
— Поклонъ «Второму съ кнутомъ»! — начали они.
— Есть еще «Третій съ кнутомъ»! сказалъ Монгомери.
— Поэтому будьте на сторожѣ!
— Что, не его-ли передѣлывали? — спросилъ Человѣкъ-Обезьяна. — Онъ сказалъ... Онъ сказалъ, что его уже передѣлали!
Сатиръ съ любопытствомъ посмотрѣлъ на меня.
— Третій съ кнутомъ есть тотъ, который съ плачемъ шелъ въ море, у него тонкая и блѣдная фигура!
— У него есть длинный и тонкій кнутъ! — говорилъ Монгомери.
— Вчера онъ былъ въ крови и плакалъ, — сказалъ Сатиръ. — У васъ не идетъ кровь, и вы не плачете. У Учителя также не идетъ кровь и онъ не плачетъ!
— Метода Олендорфа, наизусть! — посмѣивался Монгоме-
Не дожидаясь, пока оно выберется оттуда, мы решили его поймать. Оно стало плеваться, царапаться, как кошка, сильно тряся всем своим телом, пробовало даже кусаться, но его зубы были очень слабы и только слегка ущемляли кожу. Животное показалось мне красивым маленьким созданием. По словам Монгомери, они никогда не роют земляных нор и очень чистоплотны. По моему мнению, такого рода животные с удобством могли бы заменить в парках обыкновенных кроликов.
На своем пути нам попался ствол дерена, испещренный длинными царапинами и местами очень глубокими надрезами. Монгомери указал мне на них.
— Не сдирать кожу с деревьев, это Закон, — сказал он. — Они, по всей вероятности, показывают вид, будто бы хотят очистить дерево!
Кажется, сейчас после того мы встретили Сатира и Человека-Обезьяну. Сатир удивительно как напоминал Моро мирным выражением своего лица настоящего еврейского типа, голосом, подобным резкому блеянью и своими сатаническими ногами. В момент встречи он грыз какие-то плоды с шелухой. Оба двуногих поклонились Монгомери.
— Поклон «Второму с кнутом»! — начали они.
— Есть еще «Третий с кнутом»! — сказал Монгомери.
— Поэтому будьте настороже!
— Что, не его ли переделывали? — спросил Человек-Обезьяна. — Он сказал… Он сказал, что его уже переделали!
Сатир с любопытством посмотрел на меня.
— Третий с кнутом есть тот, который с плачем шел в море, у него тонкая и бледная фигура!
— У него есть длинный и тонкий кнут! — говорил Монгомери.
— Вчера он был в крови и плакал, — сказал Сатир. — У вас не идет кровь, и вы не плачете. У Учителя также не идет кровь и он не плачет!
— Метода Олендорфа, наизусть! — посмеивался Монгоме-
