Ночь прошла въ хлопотахъ по приведенію всего въ порядокъ. Къ шкунѣ поминутно подъѣзжали лодки, привозившія пріятелей сквайра. Въ числѣ множества гостей былъ и мистеръ Бландли, пріѣхавшій пожелать своему другу счастливаго пути и благополучнаго возвращенія. Мнѣ то и дѣло приходилось откупоривать бутылки и полоскать стаканы. Я не помню, чтобы у меня было когда-нибудь столько дѣла въ гостиницѣ Адмиралъ Бенбо.
Ни разу въ жизни я такъ не уставалъ. На разсвѣтѣ боцманъ затрубилъ въ рожокъ и матросы взялись за шпиль. Будь я утомленъ во сто разъ больше, я и тогда бы не согласился уйти с палубы ни за что на свѣтѣ. Все здѣсь для меня было ново, все занимало меня: и отрывистыя слова команды и резкие звуки свистка, и толкотня людей, старавшихся протѣсниться поближе к фонарямъ, и суета въ носу корабля, гдѣ люди копошились въ темнотѣ точно тѣни, — однимъ словомъ вся корабельная обстановка.
— Джонъ, спой намъ что-нибудь! — крикнулъ чей-то голосъ.
— Ту, знаешь, старую! — сказалъ еще чей-то.
— Радъ стараться, братцы! — отвѣчалъ Джонъ Сильверъ, который стоялъ тутъ же, опираясь на костыль.
Онъ запѣлъ хорошо знакомую мнѣ пѣсню, — любимый мотивъ покойнаго капитана:
Было насъ, матросиковъ, пятнадцать человѣкъ,
Пятнадцать матросовъ, морскихъ волков,
Морскихъ волковъ, удалыхъ молодцовъ…
Ночь прошла в хлопотах по приведению всего в порядок. К шхуне поминутно подъезжали лодки, привозившие приятелей сквайра. В числе множества гостей был и мистер Бландли, приехавший пожелать своему другу счастливого пути и благополучного возвращения. Мне то и дело приходилось откупоривать бутылки и полоскать стаканы. Я не помню, чтобы у меня было когда-нибудь столько дела в гостинице Адмирал Бенбо.
Ни разу в жизни я так не уставал. На рассвете боцман затрубил в рожок и матросы взялись за шпиль. Будь я утомлён во сто раз больше, я и тогда бы не согласился уйти с палубы ни за что на свете. Всё здесь для меня было ново, всё занимало меня: и отрывистые слова команды и резкие звуки свистка, и толкотня людей, старавшихся протесниться поближе к фонарям, и суета в носу корабля, где люди копошились в темноте точно тени, — одним словом, вся корабельная обстановка.
— Джон, спой нам что-нибудь! — крикнул чей-то голос.
— Ту, знаешь, старую! — сказал ещё чей-то.
— Рад стараться, братцы! — отвечал Джон Сильвер, который стоял тут же, опираясь на костыль.
Он запел хорошо знакомую мне песню, — любимый мотив покойного капитана:
Было нас, матросиков, пятнадцать человек,
Пятнадцать матросов, морских волков,
Морских волков, удалых молодцов…
