все-таки прошли нѣкоторое разстояніе и теперь легли въ дрейфъ въ полумилѣ къ востоку отъ острова. Почва острова, насколько можно было окинуть взглядомъ, сплошь была покрыта дремучимъ лѣсомъ, темная окраска котораго особенно рельефно выдѣлялась на желтомъ пескѣ прибрежья. Тамъ и сямъ, то въ одиночку, то группами, возвышались большія деревья, похожія на сосны. Въ общемъ было довольно уныло и однообразно. Возвышенности острова имѣли какую-то странную форму и состояли изъ нагроможденныхъ амфитеатромъ утесовъ. Холмъ Далекій Видъ, возвышавшійся надъ другими футовъ на триста, былъ по формѣ своей страннѣе всѣхъ. Склоны его были очень круты, почти отвѣсны, а вершина гладко срѣзана, такъ что онъ походилъ на пьедесталъ статуи.
Не знаю отчего, но островъ мнѣ съ перваго же раза ужасно не понравился. Несмотря на яркій блескъ солнца, высоко стоявшаго въ небѣ, несмотря на веселое чириканье птицъ и даже на удовольствіе, которое испытываетъ всякій мореплаватель, увидавъ землю послѣ долгаго плаванія, сердце у меня сжималось тоскою и на душѣ было ужасно тяжело. Невыносимо противенъ былъ мнѣ видъ этихъ скучныхъ, угрюмыхъ лѣсовъ, этихъ голыхъ скалъ, этого пѣнящагося шумнаго прибоя. Первое впечатлѣніе осталось навсегда и съ тѣхъ поръ я вспоминаю объ Островѣ Сокровищъ не иначе какъ съ крайнимъ отвращеніемъ.
Намъ предстоялъ тяжелый, трудный день. Вѣтра, какъ я уже сказалъ, не было вовсе и слѣдовательно приходилось спускать шлюпки, чтобы тянуть шкуну веслами на разстояніи трех или четырехъ миль до узкаго пролива, ведущаго въ гавань Скелета. Я вызвался ѣхать въ одной изъ лодокъ, гдѣ мнѣ разумѣется нечего было дѣлать. Жара была невыносимая и матросы ругались что есть мочи, потому что грести дѣйствительно было ужасно тяжело. Въ лодкѣ, гдѣ сидѣлъ я, старшимъ былъ Джонъ Андерсенъ, роптавшій громче другихъ, вмѣсто того чтобы поддерживать дисциплину.
— Ну, да не вѣкъ же такъ будетъ, —сказалъ онъ съ ругательствомъ, — и слава Богу.
Мнѣ показалось это очень дурнымъ признакомъ, потому что до той минуты матросы работали охотно и весело. Очевидно уже одной близости острова было достаточно, чтобы у нихъ закружились головы.
всё-таки прошли некоторое расстояние и теперь легли в дрейф в полумиле к востоку от острова. Почва острова, насколько можно было окинуть взглядом, сплошь была покрыта дремучим лесом, тёмная окраска которого особенно рельефно выделялась на жёлтом песке прибрежья. Там и сям, то в одиночку, то группами, возвышались большие деревья, похожие на сосны. В общем было довольно уныло и однообразно. Возвышенности острова имели какую-то странную форму и состояли из нагромождённых амфитеатром утёсов. Холм Далёкий Вид, возвышавшийся над другими футов на триста, был по форме своей страннее всех. Склоны его были очень круты, почти отвесны, а вершина гладко срезана, так что он походил на пьедестал статуи.
Не знаю отчего, но остров мне с первого же раза ужасно не понравился. Несмотря на яркий блеск солнца, высоко стоявшего в небе, несмотря на весёлое чириканье птиц и даже на удовольствие, которое испытывает всякий мореплаватель, увидав землю после долгого плавания, сердце у меня сжималось тоскою и на душе было ужасно тяжело. Невыносимо противен был мне вид этих скучных, угрюмых лесов, этих голых скал, этого пенящегося шумного прибоя. Первое впечатление осталось навсегда и с тех пор я вспоминаю об Острове Сокровищ не иначе как с крайним отвращением.
Нам предстоял тяжёлый, трудный день. Ветра, как я уже сказал, не было вовсе и следовательно приходилось спускать шлюпки, чтобы тянуть шхуну вёслами на расстоянии трёх или четырёх миль до узкого пролива, ведущего в гавань Скелета. Я вызвался ехать в одной из лодок, где мне, разумеется, нечего было делать. Жара была невыносимая и матросы ругались что есть мочи, потому что грести действительно было ужасно тяжело. В лодке, где сидел я, старшим был Джон Андерсен, роптавший громче других, вместо того чтобы поддерживать дисциплину.
— Ну, да не век же так будет, —сказал он с ругательством, — и слава Богу.
Мне показалось это очень дурным признаком, потому что до той минуты матросы работали охотно и весело. Очевидно, уже одной близости острова было достаточно, чтобы у них закружились головы.
