Усамого Стрыйковскаго встрѣчается что-то подобное при восшествіи на престолъ, по смерти Ромунда, брата его Прабуса. Стрыйковскій и лѣтописецъ, изданный г. Даниловичемъ, прямо говорятъ, что Ягайлло наслѣдовалъ отцу въ Вильнѣ, по добровольной уступкѣ дяди Кейстутія, который имѣлъ полное право на велико-княжескій престолъ. Слѣдовательно не было никогда и не могло быть въ Литвѣ никакихъ избраній въ князья, элекцій, — все это чистая выдумка. Также никогда тамъ не было такой формы правленія, какую старался дать ей Стрыйковскій въ своей Хроникѣ. Извѣстно, что въ Литвы даже славянскія вѣчи такъ давно вышли изъ употребленія, что о нихъ въ лѣтописяхъ не осталось ни малѣйшихъ слѣдовъ; исчезли они отъ готскаго вліянія на страну. Мы видимъ, что тамъ великіе и удѣльные князья вполнѣ распоряжаются жизнію и имуществомъ своихъ подданныхъ; владѣльцы имѣній находятся въ томъ же отношеніи къ поселянамъ и своимъ кабальнымъ людям. До временъ Сигизмунда-Августа самодержавіе еще проявляется въ управленіи Литвою, которая въ этомъ отношеніи весьма разнствуетъ отъ Польши. Великокняжеская власть, по Стрыйковскому, начинается отъ Рингольта; но собственно говоря, она рѣшительно учредилась лишь при Миндовѣ, покорителѣ многихъ мелкихъ владѣній. По смерти его, Литва опять раздробилась; но Стрыйковскій безпрестанно выводитъ на сцену великихъ князей. Что ему до этого за дѣло? Онъ даже нѣсколько разъ постарался назвать Литву республикою!
Что касается до избраній великихъ князей (элекцій), то они смѣло изобрѣтены самимъ Стрыйковскимъ. Изъ сохранившихся въ лѣтописяхъ извѣстій о вѣнчаніи князей, о присягѣ имъ народа, - его рука не дрогнула составить сеймы и выборы князей по польскому образцу. Стоитъ прочитать какую онъ смѣшную рѣчь влагаетъ въ уста Лаврентія Ромунда при избраніи въ званіе великаго князя Витена; какъ онъ вѣрно копируетъ древпихт, республиканцевъ, в полудикимъ Литовцамъ, ходившимт. въ невыдѣланныхъ шкурахъ и лаптяхъ, преважно толкусть о шляхетскихъ гербахъ!!... Эту рѣчь, которую Стрыйковскій не могъ найти даже въ лѣтописцахъ ХI-го вѣка, онъ сочиниль самъ, и вѣрно считалъ ее верхомъ совершенства и правдоподобія. Подобныхъ, княжескихъ выборовъ въ Хроникѣ описано весьма много. Можно думать, что къ этой подделка фактовъ Стрыйковскій побуждался желаніемъ доказать, на перекоръ истинѣ, по какому-то смѣшному хвастовству, что Литва ни сколько не обязана Польшѣ сообщеніемъ улучшенной консти-
