щих и других высших должностных лиц как гражданского, так и военного и морского ведомств. К этой Комиссии перешли права первого департамента Государственного Совета, при рассмотрении объяснений от высших должностных лиц. Таким образом, вам не только принадлежит право давать те показания, которые вы имеете здесь дать, но это составляет и вашу обязанность — дать объяснения по вопросам, которыми Комиссия интересуется. Вы изволили понять?
Хабалов. — Да.
Председатель. — Будьте добры дать эти объяснения. В изложении ваших показаний вам предоставлена свобода… Но, в интересах сохранения вашего и нашего времени, я просил бы вас держаться некоторого определенного плана и осветить в известном порядке вопросы, которые нас интересуют. Вы, впоследствии, будете допрошены судебным следователем. Теперь же перед Комиссией стоит вопрос о вашей роли, как начальника военного округа, командовавшего войсками округа, в 20-х числах февраля. Ваши объяснения должны коснуться тех мер, которые вы приняли, в связи с возникавшим народным движением. Будьте добры сегодня, в этих пределах, дать ваше объяснение. При этом нас интересуют не только ваши действия, но и действия ваших должностных лиц, с которыми вы за это время соприкасались. Весьма возможно, что известные действия должны быть приписаны не вам, а какому-либо другому высшему должностному лицу… Так как нас интересует истина, будьте добры дать объяснения в полном объеме.
Хабалов. — Возникшие с 23 февраля в городе волнения имели своим первоначальным источником недостаток хлеба. Эти волнения выразились в скопищах на улицах, и первоначально, в первый день, за исключением одного эпизода, где были красные флаги с революционными надписями — по Нарвскому тракту при пересечении с Балтийской ж. д. — носили характер скоплений на улицах толпы, которая кричала: «хлеба!!!» Впоследствии этот характер уже видоизменился: появилось большое количество флагов с надписями: «долой самодержавие!», «долой войну!» и аналогичными в этом стиле… А в самый последний день, 25-го февраля — и это был третий день — со стороны толпы были уже отдельные случаи нападения на войска. Видели бросание на Невском ручной гранаты, затем, петарды были брошены вслед жандармскому взводу. Затем было бросание бутылками и еще какими-то предметами в роты лейб-гвардии третьего стрелкового полка; была, наконец, стрельба из револьверов в разных местах, в том числе у часовни Гостиного двора — в 9-й резервный запасный кавалерийский полк… Поэтому первые мои меры заключались в распоряжении о том, чтобы толпа не была допускаема собираться, и это должно быть исполняемо по плану, заранее выработанному и не
