тельно доложил о событиях дня. Какой был вывод в речи Протопопова, — какое его предложение?
Хабалов. — Опять таки этого не могу вам доложить… Но словом, Протопопов стоял здесь за то, чтобы беспорядки были прекращены вооруженною силою… по-моему, такой смысл…
Председатель. — Перед ним высказался только что Риттих и некоторые другие министры на тему о том, что Дума и даже умеренные ее круги — не Родичев и Некрасов, а другие, — недовольны министерством и не желают с ним работать. Вы, конечно, знаете, что, главным образом, это касалось Протопопова. Не можете ли нам сказать, каково было отношение Протопопова к таким речам этих министров, которые говорили раньше его?
Хабалов. — Я должен вам, сказать, что Протопопов говорил несколько раз… Когда я пришел, он говорил первый. Потом к нему обратился председатель Совета Министров с тем, чтобы он изложил, что такое происходит, — и он довольно длинно и, по-моему, не обстоятельно, все это рассказал… Я ожидал, признаюсь, что Протопопову следовало бы сказать: «Я ухожу» — по-моему, так… но такого слова я не слыхал.
Председатель. — Вы долго были на этом заседании?
Хабалов. — Я думаю, часа два…
Председатель. — До его конца? — Когда другие министры стали расходиться?
Хабалов. — Нет, я уехал до конца: я видел, собственно, что я буду присутствовать в заседании Совета Министров, где будут говорить об отставке министерства. При чем же я тут? А между тем, было три часа ночи…
Председатель. — Вы остановились на речи Протопопова и на том, что после его речи вы рассказали, что было на улицах Петрограда в субботу.
Хабалов. — Да. На мое заявление министр земледелия высказал, что он этого не знал и не слышал, но что если на улицах начинают стрелять по войскам, и толпа, которая доселе была пассивна, переходит к аггрессивным действиям, что же остается? — Остается подавлять беспорядок силою оружия…
Председатель. — Больше не было в заседании министров ничего, что вы нашли бы нужным отметить?
Хабалов. — Я говорил, что был вызван начальник охранного отделения Глобачев для объяснения, почему были арестованы эти два, оставшиеся на свободе, члена рабочих депутатов… т.-е. нет: рабочей группы центрального военно-промышленного комитета. Ну вот, он и доложил, что полиция явилась на это собрание. Собрание оказалось, в сущности, публичным, потому что там были не члены рабочей группы — их было всего два, а в общем, — было человек 50… Так как эти двое были уже привлечены к следствию по 102 статье, в числе остальной группы,
