величества», и что беспорядки продолжаются, «А я не могу»… В штабе округа, если телеграмма потребуется, — она должна быть.
Председатель. — Слушаю.
Хабалов. — Словом, в Ставку я доносил несколько раз, и в окружном штабе есть несколько донесений, — должны быть: там оттиски телеграмм сохраняются… Я государю доносил, что я ничего сделать не могу. В ответ на это я получил на другой день извещение, что вместо меня назначен генерал Иванов… Так что на следующий день я не был главнокомандующим войсками округа.
Сен. Иванов. — Это было 26-го?
Хабалов. — Нет, 27-го.
Председатель. — Вы получили опять по тому же телеграфу?
Хабалов. — Нет, это было несколько иначе: получил, очевидно, военный министр, в главном управлении генерального штаба. А мне по телефону это передали… Я должен прервать, — потому что нужно рассказать день…
Председатель. — Совершенно верно. Я вас прервал своим вопросом. Так вот вы начали излагать события с утра, с понедельника…
Хабалов. — С утра, с понедельника происходит следующее… Позвольте вернуться немножко назад: нужно сказать, что это несчастное распоряжение о том, чтобы употреблять в дело и винтовку, было вызвано, между прочим, и тем, что кавалерия была вымотана. Она разгонит одну толпу, — соберется другая! Словом, мотались непоенные лошади и некормленные люди, и они вымотались, выдохлись… Так вот, начинаю с утра. Утром я на своей квартире… дай бог памяти…
Председатель. — Вы не устали, генерал? Может быть, сделать перерыв? Или воды дать?
Хабалов. — Нет, благодарю. Воды не надо, я не нервничаю… Но при всем желании быть правдивым и последовательно рассказать то, что было, — это трудно сделать: потому что эти события — ведь это котел!…
Председатель. — Пожалуйста, будем разбираться…
Хабалов. — Словом, по какому-то случаю, утром… (Старается припомнить.) Да, вот что такое! — Ночью — ночью еще сообщили про 2-й экипаж, флотский, Балтийский, — что, будто ночью он подымает восстание… И что там, не знаю, какие-то агитаторы… Словом, мне это передавали ночью, но ночью не могли меня дозвониться по телефону, и это передали моему начальнику штаба. Утром рано мне это же передал градоначальник, — утром рано, часов в 7 или 6 пожалуй (имейте в виду, что я в 3 часа ночи приехал: значит, ночью не спал). Ночью мне звонили о том, что 2-й флотский экипаж волнуется, будто восстанет, станет, во главе мятежников, бастующих, — теперь я узнал,
