Председатель. — О пулеметах в руках полиции?
Хабалов. — Понятия не имею! Думаю, что их не было… Дело в том, что 23-го полиция отвечала за порядок на улицах.
Председатель. — У вас было введено осадное положение в Петрограде?
Хабалов. — Какое же осадное положение! Это осадное положение было поставлено на совещании у председателя Совета Министров, кажется, 27-го числа. Затем, вечером, когда мы были в Адмиралтействе, то мне передал об этом Беляев, как о высочайшем повелении. Оно было напечатано в Адмиралтействе, и так как не было возможности расклеить его по городу, то перед градоначальством по Адмиралтейской площади было разбросано несколько листков.
Председатель. — Оно было передано генералом Беляевым, как высочайшее повеление? Каким образом он его получил?
Хабалов. — Этого я не могу объяснить… Но оно было редактировано «по высочайшему повелению»… Генерал хотел, чтобы я сделал обязательное постановление, что, на основании этого осадного положения, воспрещается выходить из домов с 9-ти часов вечера. Но так как это являлось каким-то курьезом, под которым совестно было подписаться, то я его не издал… Да и какое же «осадное положение», когда власть владеет только площадью Зимнего дворца!…
Председатель. — И сама находится в осадном положении…
Хабалов. — Да и раньше, когда про это осадное положение говорили: законные права были даны командующему войсками — колоссальные… при чем тут осадное положение, которое ничего не прибавляет? Зачем его объявлять — я решительно понять не могу! Тут что-то говорили, что осадное положение потому нужно, что будто бы в это время не может заседать исполнительная Комиссия Государственной Думы… Такие были разговоры…
Председатель. — Где, в Совете Министров или нет?
Хабалов. — Вот не могу вам этого сказать: в Совете ли Министров это было, или говорил Протопопов…
Председатель. — Вы были в Совете Министров 27-го? Вы говорите, было заседание…
Хабалов. — Я там был, я днем туда поехал: это было часа в 2—3.
Председатель. — Где?
Хабалов. — В доме председателя Совета Министров… Но разговоры мои с председателем Совета Министров ограничились тем, что ему очень не понравилось, — он обиделся, что не был ему прислан караул для его охраны… Он даже рассердился… Но я поспешил уехать и прислал ему роту, которая закупорила Моховую.
