Хабалов. — Я думаю, что я об этом узнал в заседании Совета Министров — ночью с 25-го на 26-е, — должно быть, так… хотя не ручаюсь за достоверность.
Родичев. — Скажите: на следующий день вам стало известно, что Дума не расходилась?
Хабалов. — Нет, об этом мне ничего не было известно…
Родичев. — О том, что происходило в Государственной Думе, вам ничего не сообщалось?
Хабалов. — Со мной говорил Родзянко 26-го, в воскресенье.
Родичев. — О чем были переговоры у вас с Родзянкой?
Хабалов. — Откуда он говорил, — я не знаю: из Думы или нет, — господь знает!… Он звонил ко мне в градоначальство, где я находился, и говорит: «Ваше превосходительство, зачем стреляете, зачем эта кровь?»… Я говорю: «Ваше превосходительство! я не менее вашего скорблю, что приходится прибегать к этому, но сила вещей заставляет это делать»… «Какая сила вещей?»… Я говорю: «Раз идет нападение на войска, то войска — волей-неволей не могут быть мишенью, они то же самое должны действовать оружием». — «Да где же, — говорит, — нападение на войска?»… Я перечисляю эти случаи. Называю случай с гранатой, брошенной на Невском между Аничковским мостом и Литейным. «Помилуйте, — говорит, — городовой бросил!» — «Господь с вами! какой смысл городовому бросать?»…
Председатель. — Но почему же вы не сослались, в разговоре с председателем Государственной Думы, на высочайший указ, который у вас был, на высочайшее повеление?
Хабалов. — На это я ничего не могу сказать.
Родичев. — Когда вы посылали отряд полковника Кутепова (вы его послали на Кирочную), не было ли ему дано каких-нибудь поручений, касающихся Государственной Думы?
Хабалов. — Нет, никаких.
Председатель. — Как велика была сила отряда Кутепова?
Хабалов. — Я уже докладывал.
Председатель. — Прикиньте это на силы…
Хабалов. — Примерно, пехоты человек 700, эскадрон человек 100 — это значит — 800; пулеметная рота — двенадцать пулеметов, человек тоже около 100… Так, всего около 1.000 человек.
Родичев. — В ваших объяснениях вы употребили такую фразу: офицеры Измайловского полка были ненадежны, — они говорили: вступим в переговоры с Родзянко… Это было в воскресенье или в понедельник?
Хабалов. — Это было тогда, когда было уже восстание: это было вечером в понедельник, уже часов в 6.
Родичев. — Вы считали, что Родзянко является уже той стороной, которая предводительствует, стороной воюющей?
