Смиттен. — Более конкретно: перед 14 февраля министр внутренних дел не входил в какие-нибудь переговоры относительно возможности этих беспорядков и необходимости созвать какое-нибудь совещание по вопросу о том, как к этим беспорядкам отнестись?
Хабалов. — Это вопрос чисто военный, и как вопрос военный я считал его лежащим не в компетенции министра внутренних дел и никогда сюда никого постороннего не допускал.
Смиттен. — А он инициативы не брал, чтобы обсудить вопрос о возможности беспорядков?
Хабалов. — Нет, я на этих заседаниях не бывал… Они бывали или под председательством Чебыкина или под председательством Павленкова. На них я командировал своего начальника штаба. Это были чисто военные вопросы…
Смиттен. — Вы говорили, что в течение этих беспорядков вы неоднократно представляли доклады государю о ходе событий. Не можете ли вы точно сказать, какого содержания вы посылали телеграммы?
Хабалов. — Вы меня ставите в очень затруднительное положение… Телеграммы эти вы можете получить совершенно точные: они в окружном штабе есть.
Председатель. — Т.-е. оттиски есть?
Хабалов. — Да.
Апушкин. — Они составлялись, главным образом, начальником штаба?
Хабалов. — Да.
Смиттен. — Еще один последний, вопрос… Что, жандармский ген. Гордон, которого Протопопов командировал в штаб округа, якобы для борьбы с немцами, он вам представлял какие-нибудь доклады?
Хабалов. — Никаких. Я не знаю, уместно ли давать здесь слово или нет?… Но могу дать слово, что эту фамилию я раз в жизни на бумаге видел! Бумага эта было неособенная — рядовая бумажка!… Шла она в общем докладе: «Препятствий нет?» «Нет»…
Председатель. — Значит, там, в делах штаба округа сохранилась бумажка о командировании Гордона?
Хабалов. — Да.
Смиттен. — В вашем ведении были какие-нибудь органы, которые заведывали бы контр-разведкой или они были только при главном управлении штаба?
Хабалов. — Имелось при окружном штабе контр-разведочное отделение.
Смиттен. — В частности, вы можете мне ответить на такой вопрос: были ли какие-либо организации на фабриках и заводах города Петрограда, которые вели бы какие-нибудь разведки?
Хабалов. — Как же, конечно, были!
