Протопопов. — Я совершенно искренно вам говорю, что я брал курс, который не подходил к настроению страны. В этом я глубоко каюсь, это правда.
Председатель. — Но дело в том, что этот курс был вреден для страны.
Протопопов. — Так точно. Безусловно, раз не полезен, стало быть вреден.
Председатель. — Не соответствовать настроению, это — одно, а быть вредным, это — другое. Этот курс был вреден для страны, как вы сказали.
Протопопов. — Вреден потому, что он не соответствовал тому, что требовалось. Надо было понять дальше. Я этого не понял. И затем, разрешите доложить: мне казалось, что если теперь итти так быстро, то что же будет после войны? Вот почему я останавливался на другой мысли: что все-таки нельзя останавливать жизнь, надо что-нибудь делать. Значит, нужны известные реформы и одновременно всякого рода удерживания. Что же касается до законодательных учреждений, то члену думы Караулову, — он у меня был, — я дал схемку: что я полагал тогда полезным сделать. Это есть ответственность министров перед особым присутствием.
Председатель. — Это вы уже говорили.
Протопопов. — Так что вы видите: не вполне я уже проводил то, что в записке союза русского народа имеется. Я очень плохо себя вел, как министр, но до этого я не дошел.
Председатель. — Теперь скажите, пожалуйста, вот что: принимали ли вы участие в собеседованиях, которые происходили у Римского-Корсакова?
Протопопов. — Ни разу.
Председатель. — А что вам известно об этих собеседованиях?
Протопопов. — Он мне присылал записки, проекты и справки. У меня даже целая кипочка была, но я их не читал. Может быть, и прочел. Но это крайнее, очень крайнее течение.
Председатель. — Что?
Протопопов. — Это все крайние течения.
Председатель. — К которым вы не имели никакого отношения?
Протопопов. — Не могу сказать, потому, что они ко мне ходили, господа крайние правые.
Председатель. — Что значит ходили к вам?
Протопопов. — В контакте были. Они приходили, говорили об опасности, о том, какие, по их мнению, требуется принять меры. Я очень часто говорил «да, да», но это не значит, что я их в жизнь проводил.
Председатель. — Но скажите: почему к вам хаживали только представители крайних правых организаций, хотя вы говорили им «да, да» и этим ограничивались.
