Мануйлов. — Одним словом, я попал в руки ростовщиков и остался без всяких средств.
Председатель. — В настоящее время как велики ваши средства?
Мануйлов. — После этого я составил себе капитал игрой на бирже.
Председатель. — Через какой банк?
Мануйлов. — Тогда я играл в нескольких банках, в конторе Жданова. Ее теперь нет. Там была биржевая горячка. Потом у меня опять почти ничего не осталось. Но я зарабатывал очень много в газетах и затем, в последние годы, опять составил себе состояние тоже на бирже.
Председатель. — Где хранятся ваши средства в настоящее время?
Мануйлов. — В настоящее время в Лионском кредите.
Председатель. — Как они велики?
Мануйлов. — Теперь до 200 тысяч. Все это было следователем проверено, все бумаги.
Председатель. — Вы получили 25 тысяч от Хвостова. Скажите, в каком отношении к получению этих 25 тысяч стоял Штюрмер?
Мануйлов. — Ни в каком.
Председатель. — У вас не было в этом отношении беседы со следователем Середой?
Мануйлов. — Я только говорил Середе относительно того, что Штюрмер в курсе моих отношений к Хвостову.
Председатель. — Т.-е. денежных отношений?
Мануйлов. — Нет, я не говорил Штюрмеру.
Председатель. — Что же знал Штюрмер?
Мануйлов. — Штюрмер действительно знал, что Хвостов хочет начать кампанию с графом Татищевым, и затем знал, что Алексей Николаевич Хвостов хочет со мной видеться, одним словом, что они стараются всячески завязать отношения со мной. А о деньгах я ничего не мог сказать. Вопрос о деньгах не был решон между мною и Хвостовым.
Председатель. — Вы были допрошены прикомандированным к штабу Петроградского округа Лебедевым? Это было в сентябре 1916 года.
Мануйлов. — Нет, не в сентябре.
Председатель. — Я это могу доказать документально, что это было в сентябре 1916 г. Вероятно, вы были под арестом?
Мануйлов. — Да.
Председатель. — Вам задавался вопрос, не вели ли вы переписки с Карро, и вы это обстоятельство отрицали.
Мануйлов. — Нет, не отрицал. Не я ему писал, а Карро писал мне.
