в Берлине был какой-то Рене, которого рекомендовал генерал фон-Валь.
Председатель. — Рекомендовал кому?
Мануйлов. — Министру внутренних дел Плеве.
Председатель. — Рекомендовал консула Рене?
Мануйлов. — Нет, он кажется немец, он был нашим агентом в Берлине по печати. Об этом вам может дать сведения некто Гольмстрем, который заведует иностранной печатью в главном управлении по делам печати. Он знает это подробно, так как это было в его ведении, при Плеве. Когда Лебедев спросил меня, я сказал, что фамилию Рене помню, но не знаю, тот ли это Рене. Я его никогда не видел.
Председатель. — Я повторяю вопрос, в каких же отношениях вы были с Карро летом 1916 года?
Мануйлов. — Я от Карро получил несколько писем для редакции, и больше ничего. Я ему написал, кажется, 2 телеграммы, но писем никогда не писал. Он до сих пор корреспондент «Нового Времени», насколько я знаю.
Председатель. — Где сейчас находится Карро?
Мануйлов. — Он корреспондент «Нового Времени» в Копенгагене.
Председатель. — Когда вы его последний раз видели?
Мануйлов. — Когда я был здесь, года три тому назад.
Председатель. — До войны или после?
Мануйлов. — До войны, а может быть и после, когда «Новое Время» его командировало.
Председатель. — Давно вы живете на улице Жуковского?
Мануйлов. — Лет 12.
Смиттен. — Скажите, какими способами осуществлялись наблюдения ваши в Риме за движением католицизма в России или за пропагандой униатства?
Мануйлов. — Мы там пользовались в этом случае французской миссией, там тоже были наблюдения.
Смиттен. — Какими способами? Официально вам этих сведений Рим не дал бы, вы должны были прибегать к неофициальным.
Мануйлов. — У нас было несколько человек, которые нам помогали.
Смиттен. — Как они именовались? Была какая-нибудь агентура?
Мануйлов. — Это были агенты.
Смиттен. — Так что в ваших руках было сосредоточено руководство этой агентуры по добыванию в Риме, в Ватикане этих сведений?
Мануйлов. — Относительно пропаганды фиде, это — специальный отдел при Ватикане.
