Председатель. — И они, выслушав ваш доклад, пользовались сообщениями, которые вы получали от Малиновского?
Виссарионов. — Сколько я помню, сообщения Малиновского докладывались директору, о чем он и делал отметки.
Председатель. — Но, во всяком случае, Золотарев и Джунковский были осведомлены?
Виссарионов — Я, при Джунковском не имел свидания с ним, потому что вскоре уехал. Я об этом доложил в пути Джунковскому. Он сказал, что надо будет от него отойти. Затем: я в июле месяце сам ушел, а Малиновский, кажется, в 1914 году был освобожден от своих услуг.
Председатель. — Но ведь Джунковский вступил 25-го февраля 1913 года, а вы ушли только 23-го июля 1913 года.
Виссарионов. — У меня лично доклада товарища министра Джунковскому не было совсем.
Председатель. — Но вам, быть может, известно, что директор осведомил Джунковского?
Виссарионов. — Я не знаю.
Председатель. — А о Золотареве знаете?
Виссарионов. — Да.
Председатель. — А министры Макаров и Маклаков?
Виссарионов. — Относительно Маклакова не знаю, я не имел доклада. Относительно же Макарова неизвестно, говорил ли ему об этом директор. Я лично ему не говорил, потому что у меня к нему не было доклада. Я докладывал только товарищу министра.
Председатель. — Почему Малиновский отказался от звания члена Государственной Думы и бежал заграницу?
Виссарионов. — Это было без меня.
Председатель. — Так что вы не знаете?
Виссарионов. — Это в 1914 году.
Председатель. — Скажите, зачем вы ездили заграницу и что вы там делали?
Виссарионов. — Там был Гартинг, представитель нашего полицейского розыска. Было признано необходимым освободить Гартинга от услуг, потому что было указание на то, что он, кажется, будет обнаружен В. Л. Бурцевым, а вместе с тем, было дано поручение: так как бывший император ехал в Ракониджи на свидание с итальянским королем, принять меры физической охраны по пути следования, от станции Бельфор…
Председатель. — Но это формальная задача?
Виссарионов. — Ознакомиться с составом той агентуры, которая была в распоряжении Гартинга и Андреева.
Председатель. — Вы это сделали?
Виссарионов. — Я отчасти видел.