те условия, которые побудили, например, меня лично выступить в таком духе в 3-й Государственной Думе. Когда же создавалась четвертая фракция, то нам казалось, что к этому моменту вопрос не только не потерял своего животрепещущего интереса, а, наоборот… Насколько этот учет с нашей стороны был верен и объективен, было, конечно, трудно судить, но мы находили, что все-таки это надо сделать…
Председатель. — Значит, Малиновский стоял на точке зрения чистоты принципа и программы, которая в вашем отношении к этому вопросу, по его мнению, терялась.
Чхеидзе. — Да. В сущности говоря, в деятельности Малиновского во фракции характерно его поведение не столько в больших вопросах, сколько в мелочах…
Председатель. — А именно?
Чхеидзе. — Вот, например… У нас всегда был один секретарь во фракции с самого начала, — это женщина — наш товарищ — С. М. Зарецкая. Это давнишний наш партийный работник, так что относительно ее добросовестности, политической благонадежности сомнений не могло быть. И вот с самого начала Малиновский выдвигал вопрос, что во фракции с одним секретарем обойтись нельзя, что нужно непременно двух секретарей… Почему? — потому что Малиновский и его товарищи ведут работу не только в стенах Думы, что они хотят связать себя с массами, хотят перенести работу в массы, следовательно, придется с организациями различными иметь переписку и, мало того, в переписке может оказаться вопрос, который едва ли он в состоянии доверить общему секретарю, который, так сказать, по направлению является примыкающим к меньшевикам… И Малиновский постоянно, систематически, через несколько заседаний, ставил этот вопрос, что нужно иметь двух секретарей, что с одним секретарем обойтись нельзя, потому что характер его сношений с местными различными органами, вообще всю эту переписку, — общему секретарю доверить нельзя… Он совершенно открыто, не стесняясь, об этом говорил.
Председатель. — А кого он сам проводил в секретари?
Чхеидзе. — Кандидат у них был, но я фамилии теперь не припомню…
Соколов. — Не была ли секретарем Е. Ф. Размирович?
Чхеидзе. — Она была, некоторое время.
Председатель. — А В. Н. Лобова?
Чхеидзе. — Фамилий, признаться, — не припомню… Но что была какая-то секретарша из большевиков — некоторое время, — это я констатирую, это я помню.
Председатель. — Вы не помните, что были и Размирович и Лобова?
Чхеидзе. — Не могу припомнить… Был такой факт: произошел взрыв на Пороховом заводе. Мы стали собирать сведения для
