Председатель. — Может быть, вы забыли.
Воейков. — У меня никаких денежных дел ни с кем не было. Это, может быть, по канцелярии главного наблюдающего за физическим развитием. Но это — не 70 тысяч, а может быть, 80, 90 тысяч.
Председатель. — Какое вы имели отношение к отправлению генерала Иванова сюда?
Воейков. — Когда я был в понедельник у государя, государь сказал, что он решил послать генерала Иванова с георгиевским батальоном. Иванова я видел на вокзале и спрашивал: «Когда вы едете?» Он говорил: «Завтра, в 9 часов утра». Когда мы были на ст. Дно, я спросил, проехал ли генерал Иванов; мне сказали — проехал.
Председатель. — Вы знали, что он едет с целью подавления восстания в Петрограде?
Воейков. — Это я знал.
Председатель. — Скажите, зачем, в некоторых случаях, по вашему требованию, заносились в списки чинов охранной агентуры фактически не работавшие там подведомственные вам лица?
Воейков. — Я могу назвать этих лиц. Один — Власов — жил у меня в доме, на Каменном острове. Он был внесен в список потому, что императрица Мария Федоровна жила на Елагином острове; я считал правильным возложить на него функции по наблюдению.
Председатель. — Власов не значится в списке лиц, которые командированы в ваше распоряжение. Очевидно, он считался несущим службу агента. А кроме него?
Воейков. — Ащин, Байрашев, Витковский, Власов; они мне обещали оказывать услуги по осведомлению, но не оказали, и я их вычеркнул.
Председатель. — О ком они должны были осведомлять?
Воейков. — Обо всем, что было мне интересно. Байрашев содержал буфет и столовую в Ставке, в Барановичах, когда там был Николай Николаевич.
Председатель. — Байрашев — знаменитый содержатель буфета на станции Любань. Какое же он имеет отношение к чинам охранной агентуры? Он вашу Куваку распространял.
Воейков. — Я с ним прекратил отношения. Куваку продал.
Председатель. — Т.-е. акционерному обществу. Вы, вероятно, имеете акции?
Воейков. — Да.
Председатель. — Т.-е. это некоторая трансформация делового предприятия. — А Витковский кто?
Воейков. — Один из его служащих.
Председатель. — Я понимаю, он мог накормить, но какие он мог давать сведения?
