горька она ни была. За 24 года службы я один раз нарушил молчание, приподняв в беседе, сказанной даже не для печати, уголок служебной завесы по делу Ржевского, и хотя я, для спасения себя, и мог бы отказаться от нее, с разрешения даже М. М. Гакебуша, но я этого не сделал, и в письме в «Новом Времени» подтвердил ее, за это я был наказан своими единомышленниками, и единственный человек одобрил не беседу, конечно, а мое письмо, это был А. А. Макаров; теперь я во второй раз говорю, отдернув совсем эту завесу, и хотя я тоже буду наказан по суду, но иначе поступить не считаю себя в праве, говоря по совести. Я глубоко признателен комиссии и за то, что она дала мне возможность доказать одно, что для меня и моей семьи имеет важное значение, это то, что, если я совершил неправильные, не на предмет своего прямого назначения расходы, хотя бы и с ведома министра, то я денег казенных не присваивал. Все, что у нас с женою имеется, нажито честно. Я ничего не имел, и жена моя, дочь уважаемого армией профессора тактики, других даже, чем я, политических убеждений, ничего, кроме счастья мне и детям, редко выпадающего людям, в виде приданого не принесла. Только со времени службы на должности директора мы, живя, как и жили до того, сберегли половину того, что я получал, а затем, по оставлении поста товарища министра, к этому сбережению прибавились небольшие остатки от жалованья и 18 тысяч рублей, исходатайствованные к оставлению мне Б. В. Штюрмером, о чем я уже докладывал. Я, зная, что многих смущали выдачи мне А. Н. Хвостовым первых ассигнований, открыто купил в Пятигорске участок с дачей в 720 кв. сажен., за 30 тысяч рублей, выдав 25 тысяч, а 5 тысяч оставив по закладной дачи; затем, когда мне помогли некоторые знакомые лица, приняв меня в свой пай, получить от биржи несколько тысяч, я выкупил закладную, начал ремонт дачи и жалею, конечно, об одном, что позволял себе за последние два месяца некоторые траты не по дому, так как, когда я был арестован, то с тем, что было у меня в бумажнике и осталось у жены, вся наша денежная наличность состояла из 10 тысяч рублей; потом жена получила последнее жалование мое и возврат истраченных мною по комитету в. к. Марии Павловны из собственности на нужды местных организаций во время моих командировок, несколько тысяч руб. (переписка эта шла через прокурора). Вот все, что, кроме высочайших и служебных от сослуживцев подарков, да обстановки, мы и имеем.
Когда я был на службе, то, несмотря на многие обязательства, мною сделанные финансовым представителям, я не воспользовался ни одним из них для простой биржевой операции, так как не считал себя в праве, находясь в составе правительства, играть на бирже; это подтвердят все городские финансисты. Совестью за деньги не торговал; в этом нахожу хотя и слабое, но в настоящее
