Савва вишерский (1 окт.) и Стефан пермский (21 апр.) канонизованы Макарьевским собором 1549 года; Савва сторожевский (иначе звенигородский, 19 января и 3 декабря) считается канонизованным собором 1547 года, но канонизация его не может быть признана бесспорной, так как имя его имеется лишь в сомнительном списке святых, прославленных на этом соборе (о списках этих говорено выше).
Севастиан пошехонский (26 февраля и 18 декабря) канонизован распоряжением синода; таким же распоряжением сопричислен к лику святых в 1866 г. Стефан волынский; в 1861 г., 20 июня Тихон задонский (13 августа); в 1866 году Ярополк Изяславич, князь владимиро-волынский (22 ноября); в 1798 г., 30 ноября — Феодосий тотемский (28 января) и в 1896 году, 3 июля Феодосий углицкий (5 февраля и 9 ноября).
Симеон верхотурский (12 сентября) канонизован тобольским митрополитом Филофеем в 1694 году, а Феодор острогожский (28 августа) и Феофил новгородский (28 августа) — киевским митрополитом Петром Могилою в 1643 году[1].
Жития большинства этих святых, как доставленные уже в более позднее время, стараются избегать легендарного характера, но по самому назначению своему они все же не могли обойтись без чудес, и притом довольно иногда нелепых (примеры этому показаны выше, в разборе чудес Феодосия углицкого).
Не могли они также и не обойти некоторых фактов молчанием, а другие истолковать в духе, не совсем согласном с истиною.
Так, в житии князя Ярополка Изяславича опущено путешествие его в Рим, к папе, во время которого Ярополк изъявлял готовность признать главенство папы, о чём сообщает даже Карамзин[2].
В доказательство необыкновенного беспристрастия Феодосия углицкого приводится рассказ о том, что он велел одному монастырю вернуть наследнице землю, пожертвованную в обход ее другими наследниками, но при этом оставляется без внимания, что два лучшие уголка, наследства «садик» и «винокуренный заводик» все же были оставлены за монастырем[3].
