Но русский народ, в массах и теперь еще недостаточно просвещенный, а во время крещения уси находившийся в состоянии полной темноты и невежества, принял, конечно, весь список греческих святых целиком.
Да и как бы он мог не принять его, когда с греческими попами и монахами, явившимися крестить языческую Русь, шли дружинники князя Владимира и помогали им в деле крещения «огнем и мечем»[1], а сам Владимир весьма не двусмысленно оповещал:
«Аще кто не обрящется на реце (для крещения), будет повинен и противен, и имения лишен будет, а сам казнь да приимет»[2].
Мудрено ли, что поставленный в такие условия русский народ беспрекословно принял всех греческих святых, не считаясь с их репутацией, и если бы греки включили в свои святцы не только ветхозаветных «праведников», но и своих старых языческих богов — веселого Диониса с легкомысленной Афродитой[3], то и этих последних русские люди стали бы «славить и воспевать», служить им молебны и ставить свечки.
С дальнейшим развитием русского государства явился новый повод к еще бо́льшему пополнению русских святцев, и так, казалось бы, уже достаточно заполненных.
Когда, спустя 67 лет после крещения, Русь начала разбиваться на удельные княжества, то многие из них оказались крайне скудно населенными.
Удельные князья, конечно, были недовольны малочисленностью. жителей в своих владениях и всячески старались заселять послед- ние, сманивая отовсюду народ всевозможными приманками[4]. А так как русским простолюдинам к этому времени достаточно уже было внушено уважения к разным церковным святыням, то князья дия извлечения своих выгод не преминули воспользоваться и этим обстоятельством.
С этою целью каждый удельный князь, получив тот или другой. «стол», спешил обзавестись какой-нибудь святыней: строил более или менее величественный храм, снабжал его богатой утварью
