ностях, и последние так любопытны, что на них необходимо остановиться.
В 1539 году, игумен переяславского монастыря Даниил (впоследствии причисленный тоже к лику святых), будучи в Москве, донес царю Ивану Грозному (тогда еще 9-летнему ребенку) и митрополиту Иоасафу, что в Переяславле, при церкви Николая чудотворца, лежат в земле мощи «чудна и свята мужа», князя Андрея смоленского, которому уже составлена и служба, а также имеется и его икона, и просил позволения созвать в Переяславле священный собор и открыть мощи князя.
Царь и митрополит изъявили согласие, и Даниил, возвратясь в Переяславль, откопал мощи, причем оказалось, что «аще тело причастно тлению бе, но обаче состави вкупе бяху, не рассыпашася».
Не вынимая мощей из земли, Даниил послал донесение царю и митрополиту, которые вскоре же прислали в Переяславль чудовского архимандрита Иону и успенского протопопа Гурия для освидетельствования мощей и проверки бывших от них чудес, на которые ссылался Даниил.
Полученные Ионой и Гурием сведения оказались, видимо, неудовлетворительными, и Даниилу, к великому его огорчению, пришлось вновь зарыть мощи в землю.
Ни на Макарьевских соборах, бывших вскоре после этого, ни в последующее время вопроса о канонизации более не возбуждалось, но тем не менее в начале XVIII века Андрей уже оказался в числе святых, которые широко праздновались в Переяславской епархии[1].
Видимо, монахи, не теряя времени, обошлись и без канонизации своего угодника.
В 1702 году канонизован был великий князь Андрей Боголюбский, причем установлено было праздновать ему 4 июля.
Так как биография князя Андрея слишком хорошо известна из летописей, то приходится глубоко удивляться, чем собственно могли руководствоваться высшие церковные власти, решаясь на сопричисление к лику святых такой личности, как князь Андрей.
Правда, Андрей настроил очень много прекрасных храмов, любил молиться в них, щедро раздавал милостыню, но в то же
- ↑ Голубинский, «История канонизации», стр. 86, 152, 557.
