и милюковцам, борьба против нас будет затруднена, если мы именно в данный момент, именно в связи с голодом проведем с максимальной быстротой и беспощадностью подавление реакционного духовенства.
Поэтому я прихожу к безусловному выводу, что мы должны именно теперь дать самое решительное и беспощадное сражение черносотенному духовенству и подавить его сопротивление с такой жестокостью, чтобы они не забыли этого в течение нескольких десятилетий. Самую кампанию проведения этого плана я представляю следующим образом:
Официально выступать с какими бы то ни было мероприятиями должен только тов. Калинин. Никогда и ни в каком случае не должен выступать ни в печати, ни иным образом перед публикой тов. Троцкий.
Посланная уже от имени Политбюро телеграмма о временной приостановке изъятий не должна быть отменена[1]. Она нам выгодна, ибо посеет у противника представление, будто мы колеблемся, будто ему удалось нас запугать (об этой секретной телеграмме, именно поэтому, что она секретна, противник, конечно, скоро узнает).
В Шую послать одного из самых энергичных, толковых и распорядительных членов ВЦИК[* 1] или других представителей центральной власти (лучше одного, чем нескольких)[2], причем дать ему словесную инструкцию через одного из членов Политбюро. Эта инструкция должна сводиться к тому, чтобы он в Шуе арестовал как можно больше, не меньше, чем несколько десятков, представителей местной буржуазии по подозрению в прямом или косвенном участии в деле насильственного сопротивления декрету ВЦИК об изъятии церковных ценностей. Тотчас по окончании этой работы он должен приехать в Москву и лично сделать доклад на полном собрании Политбюро или перед двумя уполномоченными на это членами Политбюро. На основании этого доклада Политбюро даст детальную директиву судебным властям, тоже устную, чтобы процесс против шуйских мятежников, сопротивляющихся помощи голодающим, был проведен с максимальной быстротой и закончился не иначе, как расстрелом очень большого числа самых влиятельных и опасных черносотенцев г. Шуи[3], а по возможности также и не только этого города, а и Москвы[4] и нескольких других духовных центров.
Самого патриарха Тихона, я думаю, целесообразно нам не трогать, хотя он несомненно стоит во главе всего этого мятежа рабовладельцев. Относительно него надо дать секретную директиву Госполит-
- ↑ Речь идет о телеграмме, посланной на основании решения Политбюро ЦК РКП(б) от 16 марта 1922 г.: «Опросив товарищей, имевших отношение к делу изъятия ценностей из церквей, Политбюро пришло к заключению, что дело организации изъятия церковных ценностей еще не подготовлено и требует отсрочки по крайней мере на некоторых местах» (ЦПА, ф. 17, оп. 3, д. 282, л. 2).
- ↑ См. примечание 4.
- ↑ На судебном процессе по событиям в г. Шуе выяснилось, что антисоветское выступление было подготовлено и возглавлялось священнослужителями Рождественским, Светозаровым, Лавровым и Смельчаковым, церковным старостой Парамоновым, купцами Похлебкиным и Афанасьевым, бывшим домовладельцем Коковниковым и эсером Языковым и др.
- ↑ В Москве организаторов антисоветского выступления судил трибунал, который 8 мая 1922 г. приговорил 11 человек (священников, благочинных и граждан) к высшей мере наказания, 4 человек— к 5 годам, 13 — к 3 годам, 10 — к одному году заключения; 14 человек было освобождено (см. «Правда» № 101, 9 мая 1922 г.). В этот же день Л. Б. Каменев внес в Политбюро вопрос об отмене приговора трибунала, но Политбюро ЦК РКП(б) не согласилось с ним. Осужденные к высшей мере наказания обратились с жалобой в Кассационный отдел Верховного трибунала, который постановил ходатайствовать перед ВЦИК о смягчении участи осужденных (см. «Правда» № 119, 31 мая 1922 г.). 8 мая 1922 г. жалоба осужденных обсуждалась на заседании Президиума ВЦИК; было постановлено: «В отношении осужденных священников Христофора Надеждина, Василия Соколова, Макария Телегина, Сергея Тихомирова и Александра Заозерского ходатайство отклонить и приговор Ревтрибунала оставить в силе. В отношении остальных шести осужденных к высшей мере наказания приговор Ревтрибунала заменить 5-ю годами лишения свободы».
11 мая 1922 г. Л. Б. Каменев вновь внес вопрос о помиловании осужденных на заседании Политбюро ЦК РКП(б); было принято предложение Л. Д. Троцкого: «а) приведение в исполнение приговора приостановить; б) поручить т. Троцкому к вечеру 12.V. с.г. ориентироваться и внести письменное предложение в Политбюро» (ЦПА, ф. 17, оп. 3, д. 292, л. 4). 14 мая 1922 г. Л. Д. Троцкий представил заключение, в котором не находилось данных для смягчения приговора пяти осужденным (тем же самым лицам, что и в решении Президиума ВЦИК — см. выше). Смягчение наказания шести осужденным обосновывалось «исключительно соображениями о возможности с наименьшим ущербом для существа приговора, справедливого по отношению ко всем 11-ти, пойти максимально навстречу ходатайству прогрессивного духовенства» (ЦПА, ф. 17, оп. 3, д. 293, л. 12). 18 мая 1922 г. Политбюро ЦК РКП(б) согласилось с этим заключением.
- ↑ ВЦИК — Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет Советов рабочих, крестьянских, казачьих и красноармейских депутатов. Ред.
