элементовъ; по крайней мѣрѣ, именно въ этомъ смыслѣ я буду говорить здѣсь о механистическомъ міросозерцаніи. Сохраняетъ ли эта гипотеза и въ современной физикѣ свое основное значеніе и осуществима ли она еще?
Издавна уже многіе физики и философы считали утвердительный отвѣтъ на этотъ вопросъ не только чѣмъ-то само собой подразумѣвающимся, но чуть ли не постулатомъ физическаго изслѣдованія. Согласно этому взгляду, задача теоретической физики состоитъ непосредственно въ томъ, чтобы свести всѣ явленія природы къ движенію. Вмѣстѣ съ тѣмъ, однако, издавна же были и болѣе скептическія натуры, которыя оспаривали фундаментальный характеръ подобной формулировки задачи и считали механистическое міровоззрѣніе слишкомъ узкимъ для того, чтобы оно могло обнять пестрое многообразіе всѣхъ явленій природы. Нельзя сказать, чтобы до сихъ поръ одно изъ этихъ двухъ противоположных мнѣній одержало рѣшительный перевѣсъ. Лишь въ наши дни подготовляется, повидимому, окончательное рѣшеніе, которое явится конечнымъ результатомъ глубокаго движенія, охватившаго теоретическую физику; это движеніе имѣетъ столь радикальный, столь революціонный характеръ, что волны его ударяютъ далеко за предѣлы собственно физики въ сосѣднія области химіи,
элементов; по крайней мере именно в этом смысле я буду говорить здесь о механистическом миросозерцании. Сохраняет ли эта гипотеза и в современной физике свое основное значение и осуществима ли она еще?
Издавна уже многие физики и философы считали утвердительный ответ на этот вопрос не только чем-то само собой подразумевающимся, но чуть ли не постулатом физического исследования. Согласно этому взгляду, задача теоретической физики состоит непосредственно в том, чтобы свести все явления природы к движению. Вместе с тем, однако, издавна же были и более скептические натуры, которые оспаривали фундаментальный характер подобной формулировки задачи и считали механистическое мировоззрение слишком узким для того, чтобы оно могло обнять пестрое многообразие всех явлений природы. Нельзя сказать, чтобы до сих пор одно из этих двух противоположных мнений одержало решительный перевес. Лишь в наши дни подготовляется, по-видимому, окончательное решение, которое явится конечным результатом глубокого движения, охватившего теоретическую физику; это движение имеет столь радикальный, столь революционный характер, что волны его ударяют далеко за пределы собственно физики в соседние области химии,
