но какъ бы зная, чего вовсѣ не знаетъ и презирая совѣты древнихъ и вообще всѣхъ людей, преступаетъ законъ; для такаго потребны самыя крайнія мѣры; смерть не есть еще самое послѣднее наказаніе. Мученія же ада хотя по справедливости суть ужаснѣйшія, но ни мало не удерживаютъ сихъ жестокихъ сердецъ. Иначе не было бы отцеубивствъ, ни другой дерзости противъ своихъ родителей. Почему и здѣсь наказанія симъ людямъ не должны быть менѣе адскихъ. И вотъ, что послѣ сего мы скажемъ: кто дерзнетъ ударить отца или мать или ихъ родителей, не въ сумашествіи; то первый случившійся при семъ (какъ и прежде) заступится, и заступившійся житель или иностранецъ занимаетъ первое мѣсто на играхъ народныхъ. А незаступившійся да бѣжитъ изъ отечества навсегда. Негражданинъ, заступившійся, пріобрѣтаетъ похвалу, — не заступившійся порицаніе: рабъ заступившійся дѣлается свободнымъ; не заступившійся получаетъ сто ударовъ бичемъ, если произойдетъ сіе на площади, — отъ приставовъ; внѣ площади, въ городѣ — отъ градоначальника; въ полѣ, отъ Агрономовъ, полевыхъ смотрителей. Какой ни случится при семъ произшествіи обыватель, дитя или мужъ или женщина, всякой долженъ споборать противъ нечестиваго. Не заступающійся проклятъ
но как бы зная, чего вовсе не знает, и презирая советы древних и вообще всех людей, преступает закон; для такого потребны самые крайние меры; смерть не есть еще самое последнее наказание. Мучения же ада, хотя по справедливости суть ужаснейшие, но нимало не удерживают сих жестоких сердец. Иначе не было бы ни отцеубийств, ни другой дерзости против своих родителей. Почему и здесь наказания сим людям не должны быть менее адских. И вот что после сего мы скажем: кто дерзнет ударить отца или мать, или их родителей не в сумасшествии, то первый случившийся при сем (как и прежде) заступится, и заступившийся житель или иностранец занимает первое место на играх народных. А незаступившийся да бежит из отечества навсегда. Негражданин, заступившийся, приобретает похвалу, не заступившийся — порицание; раб заступившийся делается свободным, не заступившийся получает сто ударов бичом, если произойдет сие на площади — от приставов; вне площади, в городе, — от градоначальника; в поле — от агрономов, полевых смотрителей. Какой ни случится при сем происшествии обыватель, дитя или муж, или женщина, всякий должен споборать против нечестивого. Не заступающийся проклят
