Кл. Никакимъ образомъ, почтенный. Но если есть хотя малое средство убѣждать въ столь важномъ предметѣ, то законодатель и посредственный никакъ не долженъ оставлять его: но, какъ говорится, онъ долженъ кричать во весь ротъ, — и словами содѣйствовать древней вѣрѣ, что есть Боги; долженъ, какъ ты теперь сказалъ, заступиться за законъ и искуство, что они произходятъ отъ природы и не меньше природы, ибо суть порожденіе ума; ты, кажется, всегда говоришь сообразно съ здравымъ смысломъ и я тебѣ вѣрю.
Аѳ. Великодушный Клиній! но легколи говорить къ народу и вмѣстить ту обширность, съ какою соединенъ столь важный предметъ?
Кл. А по чему же не такъ, почтенный? Мы не скучали продолжительною бесѣдою о пьянствѣ и музыкѣ: о Богѣ ли и о предметахъ божественныхъ теперь говорить устанемъ? А мудрость и богопочтеніе суть такая подпора законодательству, что съ помощію ихъ божественныхъ доказательствъ, законы могутъ вѣчно пребыть непоколебимыми. Не чего бояться, если даже сначала и скучно покажется слушать; кто трудно понимаетъ, тотъ долженъ чаще возвращаться къ началамъ и снова ихъ пересматривать. Если рѣчь и продолжительна, но полезна; то нѣтъ еще причины и даже нечестно, по
Кл. Никаким образом, почтенный. Но если есть хотя малое средство убеждать в столь важном предмете, то законодатель и посредственный никак не должен оставлять его: но, как говорится, он должен кричать во весь рот и словами содействовать древней вере, что есть боги; должен, как ты теперь сказал, заступиться за закон и искусство, что они происходят от природы и не меньше природы, ибо суть порождение ума; ты, кажется, всегда говоришь сообразно со здравым смыслом, и я тебе верю.
Аф. Великодушный Клиний! но легко ли говорить к народу и вместить ту обширность, с какою соединен столь важный предмет?
Кл. А почему же не так, почтенный? Мы не скучали продолжительною беседою о пьянстве и музыке: о Боге ли и о предметах божественных теперь говоришь устанем? А мудрость и богопочтение суть такая подпора законодательству, что с помощью их божественных доказательств законы могут вечно пребыть непоколебимыми. Нечего бояться, если даже сначала и скучно покажется слушать; кто трудно понимает, тот должен чаще возвращаться к началам и снова их пересматривать. Если речь и продолжительна, но полезна, то нет еще причины и даже нечестно, по
