Кл. Пусть она оправдаетъ слова сіи; пусть будетъ достойна того, чтобъ говорить о ней.
Аѳ. Хорошо, сдѣлаемъ что нибудь достойное нынѣшней бесѣды.
Кл. Но продолжай.
Аѳ. Отъ употребленія вина что дѣлается съ симъ чуднымъ твореніемъ?
Кл. Съ какою цѣлію ты предлагаешь вопросъ сей?
Аѳ. У меня нѣтъ никакой особенной; спрашиваю, въ какомъ положеніи является человѣкъ, вкусивши вина? И еще яснѣе предложу вопросъ сей, не правда ли, что питье вина усиливаетъ всѣ страсти: и удовольствіе и печаль, и любовь и гнѣвъ?
Кл. И очень усиливаетъ.
Аѳ. Не усиливаетъ ли оно также чувствъ, памяти, мыслей и ума? Или всѣ сіи способности оставляютъ упоеннаго слишкомъ?
Кл. Все совершенно оставляетъ его.
Аѳ. И такъ въ семъ состояніи человѣкъ дѣлается опять младенцемъ.
Кл. Да.
Аѳ. И совершенно не владѣетъ собою.
Кл. Не владѣетъ.
Аѳ. Мы уже сказали, что такой человѣкъ есть худой.
Кл. Безъ сомнѣнія.
Аѳ. Слѣдовательно не одинъ старикъ бываетъ дважды младенцемъ, но и упившійся!
Кл. Пусть она оправдает слова сии; пусть будет достойна того, чтоб говорить о ней.
Аф. Хорошо, сделаем что-нибудь достойное нынешней беседы.
Кл. Но продолжай.
Аф. От употребления вина что делается с сим чудным творением?
Кл. С какою целью ты предлагаешь вопрос сей?
Аф. У меня нет никакой особенной; спрашиваю, в каком положении является человек, вкусивши вина? И еще яснее предложу вопрос сей, не правда ли, что питье вина усиливает все страсти: и удовольствие и печаль, и любовь и гнев?
Кл. И очень усиливает.
Аф. Не усиливает ли оно также чувств, памяти, мыслей и ума? Или все сии способности оставляют упоенного слишком?
Кл. Всё совершенно оставляет его.
Аф. Итак, в сем состоянии человек делается опять младенцем.
Кл. Да.
Аф. И совершенно не владеет собою.
Кл. Не владеет.
Аф. Мы уже сказали, что такой человек есть худой.
Кл. Без сомнения.
Аф. Следовательно не один старик бывает дважды младенцем, но и упившийся!
