ніяхъ, волнуется толпа зрителей; подумаешь, что англичанамъ нечего больше дѣлать, какъ ходить и смотрѣть достопримѣчательности. Они въ этомь отношеніи и у себя дома похожи на иностранцевъ, а иностранцы смотрятъ хозяевами. Такой пристальной внимательности, почти до страданія, нигдѣ не встрѣтишь. Въ другихъ мѣстахъ достало бы не меньше средствъ завести все это, да вездѣ ли ли придутъ зрители и слушатели толпами поддержать мысль учредителя? Но если много зрителей умныхъ и любознательныхъ, то и нѣтъ нигдѣ столько простыхъ зѣвакъ, какъ въ Англіи. О какой глупости ни объявите, какую цѣну ни запросите, посѣтители явятся, и, по обыкновенію, толпой. Мнѣ казалось, что любопытство у нихъ не рождается отъ досуга, какъ, напримѣръ, у насъ: оно не есть тоже живая черта характера, какъ у французовъ, не выражаетъ жажды знанія, а просто—холодное сознаніе, что то или другое полезно, а потому и должно быть осмотрѣно. Не видать, чтобъ они наслаждались тѣмъ, что пришли смотрѣть; они осматриваютъ, какъ будто принимаютъ движимое имущество по описи: взглянуть, тамъ ли повѣшено, такой ли величины, какъ напечатано, или сказано имъ, и идутъ дальше.
Я имѣлъ тернѣніе осмотрѣть волей-неволей и всѣ фокусы, напримѣръ: высиживаніе цыплятъ парами, неотпираемые американскіе замки и т. п. Глядя, какъ англичане возятся съ своимъ умершимъ дюкомъ, вотъ ужъ третью недѣлю, кажется, что они высидѣли и эту рѣдкость. Онъ ужъ похороненъ, а они до сихъ поръ ходятъ осматривать—что вы думаете? мостки, построенные въ церкви Св. Павла по случаю похоронъ! Отъ этого я до сихъ поръ еще не могъ заглянуть внутрь церкви: я не англичанинъ и не хочу смотрѣть мостковъ. До сихъ поръ нельзя сдѣлать шагу, чтобъ не наткнуться на дюка, то-есть на портретъ его, на бюстъ, на гравюру погребальной колесницы. Вчера появилась панора-
