Вотъ здѣсь лежитъ твой милый.
Какъ все это
Могло случиться? О, какъ нестерпимо
Смотрѣть глазамъ на эту образину!
Молчанье на минуту! Ну, Робинъ,
Избавь его отъ этой головы.
Титанія, пусть музыка играетъ,
Пускай сильнѣй, чѣмъ сонъ обыкновенный,
Всѣхъ пятерыхъ она здѣсь усыпитъ.
Эй, музыка! эй, музыка, сюда!
Скорѣй играй и очаруй здѣсь спящихъ!
По прежнему, проснувшись, ты гляди
Своими глупыми глазами!
Ну, музыка, играй!
Моя царица,
Возьмемся за руки съ тобой и землю
Подъ спящими заставимъ трепетать.
Теперь опять мы въ дружбѣ. Завтра въ полночь
Торжественно мы будемъ танцовать
У герцога Тезея въ пышномъ замкѣ—
И мы его наполнимъ мирнымъ счастьемъ.
Любовниковъ двѣ вѣрныя четы
Тамъ женятся съ Тезеемъ въ то же время
И будутъ всѣ счастливы и довольны.
Властитель, скоро разсвѣтетъ:
Ужъ, рѣя, жавронокъ поетъ!
Мы вслѣдъ за ночью полетимъ,
Среди священной тишины,
Быстрѣй блуждающей луны.
Летѣть съ тобой готова я;
Ты жъ мнѣ разскажешь, какъ случилось,
Что ночью здѣсь уснула я
И вдругъ средь смертныхъ очутилась.
Одинъ изъ васъ пусть сходитъ отыскать
Лѣсничаго. Теперь обряды наши
Окончены. Но такъ какъ мы еще
Въ началѣ дня, то милая моя
Моихъ собакъ музыку будетъ слышать.
Спустите ихъ всѣхъ къ западной равнинѣ.
Скорѣе! Я сказалъ, чтобы нашли
Лѣсничаго. А мы съ тобой, царица
Прекрасная, пойдемъ на эту гору
И будемъ тамъ свободнѣе внимать
Чудесному смѣшенью голосовъ
Моихъ собакъ и эха.
Помню я,
При мнѣ однажды Геркулесъ и Кадмъ
Спартанскими собаками травили
Медвѣдя въ Критскомъ лѣсѣ. Никогда
Пріятнѣе я звуковъ не слыхала.
Повѣришь ли, не только что кусты,
Но небеса, окрестности, ручьи
Звучали всѣ единымъ, общимъ крикомъ.
Да, никогда не слыхивала я
Такого музыкальнаго разлада,
Такого усладительнаго шума!
Но и мои къ спартанской же породѣ
Принадлежатъ: и у моихъ собакъ
Большая пасть и шерсти цвѣтъ песочный;
На головахъ ихъ уши такъ висятъ,
Что ими даже утреннюю росу
Онѣ сметаютъ; выгнуты ихъ ноги,
Подгрудки же у нихъ, какъ у быковъ
Ѳессаліи. И если на угонку
Онѣ не такъ-то быстры, ужъ зато
Имъ голоса подобраны другъ къ другу,
Какъ колокольчики. О, никогда
Въ Ѳессаліи, иль въ Спартѣ, иль на Критѣ
Охотничьи рога не возбуждали
Собой собакъ, столь сильно сладкозвучныхъ
Суди сама, когда услышишь ихъ.
Но, тише! Тс! Что это здѣсь за нимфы?
Мой государь, да это дочь моя,
А здѣсь лежитъ Лизандеръ; вотъ Деметрій,
А съ ними и Елена, дочь Недара.
Я удивленъ, что нахожу ихъ здѣсь
Всѣхъ вмѣстѣ.
Да, они такъ рано встали,
Чтобъ майскіе обряды совершить.
Услышавъ о намѣреніи нашемъ,
Они пришли сюда, чтобъ съ нами вмѣстѣ
Здѣсь праздновать. Скажи-ка мнѣ Егей,
Не нынче ли срокъ Герміи назначенъ?
Дай свой отвѣтъ.
Вот здесь лежит твой милый.
Как все это
Могло случиться? О, как нестерпимо
Смотреть глазам на эту образину!
Молчанье на минуту! Ну, Робин,
Избавь его от этой головы.
Титания, пусть музыка играет,
Пускай сильней, чем сон обыкновенный,
Всех пятерых она здесь усыпит.
Эй, музыка! эй, музыка, сюда!
Скорей играй и очаруй здесь спящих!
По-прежнему, проснувшись, ты гляди
Своими глупыми глазами!
Ну, музыка, играй!
Моя царица,
Возьмемся за руки с тобой и землю
Под спящими заставим трепетать.
Теперь опять мы в дружбе. Завтра в полночь
Торжественно мы будем танцевать
У герцога Тезея в пышном замке—
И мы его наполним мирным счастьем.
Любовников две верные четы
Там женятся с Тезеем в то же время
И будут все счастливы и довольны.
Властитель, скоро рассветет:
Уж, рея, жавронок поет!
Мы вслед за ночью полетим,
Среди священной тишины,
Быстрей блуждающей луны.
Лететь с тобой готова я;
Ты ж мне расскажешь, как случилось,
Что ночью здесь уснула я
И вдруг средь смертных очутилась.
Один из вас пусть сходит отыскать
Лесничего. Теперь обряды наши
Окончены. Но так как мы еще
В начале дня, то милая моя
Моих собак музыку будет слышать.
Спустите их всех к западной равнине.
Скорее! Я сказал, чтобы нашли
Лесничего. А мы с тобой, царица
Прекрасная, пойдем на эту гору
И будем там свободнее внимать
Чудесному смешенью голосов
Моих собак и эха.
Помню я,
При мне однажды Геркулес и Кадм
Спартанскими собаками травили
Медведя в Критском лесе. Никогда
Приятнее я звуков не слыхала.
Поверишь ли, не только что кусты,
Но небеса, окрестности, ручьи
Звучали все единым, общим криком.
Да, никогда не слыхивала я
Такого музыкального разлада,
Такого усладительного шума!
Но и мои к спартанской же породе
Принадлежат: и у моих собак
Большая пасть и шерсти цвет песочный;
На головах их уши так висят,
Что ими даже утреннюю росу
Они сметают; выгнуты их ноги,
Подгрудки же у них, как у быков
Фессалии. И если на угонку
Они не так-то быстры, уж зато
Им голоса подобраны друг к другу,
Как колокольчики. О, никогда
В Фессалии, иль в Спарте, иль на Крите
Охотничьи рога не возбуждали
Собой собак, столь сильно сладкозвучных
Суди сама, когда услышишь их.
Но, тише! Тс! Что это здесь за нимфы?
Мой государь, да это дочь моя,
А здесь лежит Лизандер; вот Деметрий,
А с ними и Елена, дочь Недара.
Я удивлен, что нахожу их здесь
Всех вместе.
Да, они так рано встали,
Чтоб майские обряды совершить.
Услышав о намерении нашем,
Они пришли сюда, чтоб с нами вместе
Здесь праздновать. Скажи-ка мне Егей,
Не нынче ли срок Гермии назначен?
Дай свой ответ.
