За что ты такъ обходишься со мною?
Тебя всегда какъ брата я любилъ.
Да, впрочемъ, что до этого за дѣло!
Пусть силу грозную являетъ намъ Алкидъ,
А котъ мяукаетъ и песъ себѣ ворчитъ.
Гораціо, прошу, иди за нимъ.
Лаэртъ, вчерашній разговоръ нашъ долженъ
Твое терпѣнье укрѣпить. Гертруда,
Смотри, чтобъ сынъ твой не ходилъ безъ стражи.
Мы здѣсь живой воздвигнемъ мавзолей!
Лаэртъ, ужъ близокъ часъ успокоенья,
Но къ цѣли доведетъ одно терпѣнье.
Довольно, другъ; теперь узнай другое.
Всѣ обстоятельства ты помнишь хорошо?
Ихъ помнить, принцъ!
Какой-то родъ борьбы
Въ моей груди лишалъ меня покоя.
Мнѣ чудилось, что скованъ я тѣснѣе
Убійцы въ кандалахъ. Въ одно мгновенье…
Благословенна будь моя рѣшимость!
Насъ иногда спасаетъ безразсудство,
А планъ обдуманный не удается.
Есть божество, ведущее насъ къ цѣли,
Какой бы путь ни избирали мы.
Да, это вѣрно.
Изъ моей каюты,
Набросивъ плащъ, я выскочилъ поспѣшно,
Искалъ ихъ въ тьмѣ, нашелъ благополучно,
Схватилъ пакетъ — и вновь въ мою каюту.
Мой страхъ изгналъ всю скромность изъ души,
И смѣло вскрылъ я короля приказъ.
Я подлость царскую нашелъ Гораціо:
Приказъ, чтобъ по безчисленнымъ причинамъ,
Для блага Даніи, для истребленья
Великихъ бѣдъ, грозящихъ государству,
Меня сейчасъ немедленно казнить,
И палачу не давши даже срока,
Чтобъ наточить топоръ.
Возможно ль, Гамлетъ?
Вотъ и приказъ: прочтешь въ другое время.
Но хочешь знать, какъ поступилъ я дальше?
Прошу васъ, принцъ.
Опутанный коварствомъ,
Я не успѣлъ и съ мыслями собраться,
Какъ планъ уже созрѣлъ. Присѣвъ къ столу,
Я выдумалъ и написалъ указъ.
Когда-то я, какъ знатные вельможи,
Считалъ стыдомъ имѣть хорошій почеркъ
И позабыть его хотѣлъ; теперь
Онъ службу вѣрную мнѣ сослужилъ.
Ты хочешь знать, что написалъ я?
Да.
Отъ царскаго лица я заклиналъ,
Когда Британія ему вѣрна,
Когда союзу ихъ цвѣсти, какъ пальмѣ,
И если миръ хотятъ они украсить
Вѣнкомъ неувядающихъ колосьевъ,
То чтобъ тотчасъ, бумагу прочитавши,
Посланниковъ безъ дальнихъ разсужденій,
Не давъ имъ и на исповѣдь минуты,
Лишить головъ.
Но какъ же удалось вамъ
Печать къ конверту приложить?
И тутъ
Мнѣ Провидѣнье помогло. Со мною
Была печать покойнаго отца,
Модель теперешней печати датской.
Сложивъ письмо по образцу другого,
Я сдѣлалъ надпись, приложилъ печать
И положилъ, откуда взялъ. Подлогъ
Замѣченъ не былъ. Въ слѣдующій день
Случилась битва — и конецъ ты знаешь.
Такъ Гильденштернъ и Розенкранцъ пошли
На смерть.
За что ты так обходишься со мною?
Тебя всегда как брата я любил.
Да, впрочем, что до этого за дело!
Пусть силу грозную являет нам Алкид,
А кот мяукает и пес себе ворчит.
Горацио, прошу, иди за ним.
Лаэрт, вчерашний разговор наш должен
Твое терпенье укрепить. Гертруда,
Смотри, чтоб сын твой не ходил без стражи.
Мы здесь живой воздвигнем мавзолей!
Лаэрт, уж близок час успокоенья,
Но к цели доведет одно терпенье.
Довольно, друг; теперь узнай другое.
Все обстоятельства ты помнишь хорошо?
Их помнить, принц!
Какой-то род борьбы
В моей груди лишал меня покоя.
Мне чудилось, что скован я теснее
Убийцы в кандалах. В одно мгновенье…
Благословенна будь моя решимость!
Нас иногда спасает безрассудство,
А план обдуманный не удается.
Есть божество, ведущее нас к цели,
Какой бы путь ни избирали мы.
Да, это верно.
Из моей каюты,
Набросив плащ, я выскочил поспешно,
Искал их в тьме, нашел благополучно,
Схватил пакет — и вновь в мою каюту.
Мой страх изгнал всю скромность из души,
И смело вскрыл я короля приказ.
Я подлость царскую нашел Горацио:
Приказ, чтоб по бесчисленным причинам,
Для блага Дании, для истребленья
Великих бед, грозящих государству,
Меня сейчас немедленно казнить,
И палачу не давши даже срока,
Чтоб наточить топор.
Возможно ль, Гамлет?
Вот и приказ: прочтешь в другое время.
Но хочешь знать, как поступил я дальше?
Прошу вас, принц.
Опутанный коварством,
Я не успел и с мыслями собраться,
Как план уже созрел. Присев к столу,
Я выдумал и написал указ.
Когда-то я, как знатные вельможи,
Считал стыдом иметь хороший почерк
И позабыть его хотел; теперь
Он службу верную мне сослужил.
Ты хочешь знать, что написал я?
Да.
От царского лица я заклинал,
Когда Британия ему верна,
Когда союзу их цвести, как пальме,
И если мир хотят они украсить
Венком неувядающих колосьев,
То чтоб тотчас, бумагу прочитавши,
Посланников без дальних рассуждений,
Не дав им и на исповедь минуты,
Лишить голов.
Но как же удалось вам
Печать к конверту приложить?
И тут
Мне провиденье помогло. Со мною
Была печать покойного отца,
Модель теперешней печати датской.
Сложив письмо по образцу другого,
Я сделал надпись, приложил печать
И положил, откуда взял. Подлог
Замечен не был. В следующий день
Случилась битва — и конец ты знаешь.
Так Гильденштерн и Розенкранц пошли
На смерть.
