Ихъ нѣтъ еще. Но былъ здѣсь очевидецъ
Кончины Кавдора. Онъ говорилъ,
Что бывшій танъ признался откровенно
Въ своей винѣ, молилъ васъ о прощеньи
И глубоко покаялся въ грѣхѣ.
На поприщѣ его минувшей жизни
Всего прекраснѣй былъ конецъ. Онъ умеръ,
Какъ-будто смерть онъ изучилъ. Свой лучшій,
Дражайшій даръ онъ бросилъ, какъ игрушку.
Въ чертахъ лица души не прочитаешь!
Я довѣрялъ ему вполнѣ.
Герой нашъ,
На мнѣ лежитъ тяжелый грѣхъ, о Макбетъ!
Неблагодаренъ я; но ты далеко
Ушелъ впередъ — и соколинымъ крыльямъ
Моихъ наградъ тебя ужъ не настичь.
Будь подвигъ твой не такъ великъ, я могъ бы
Тебя за трудъ твой наградить. Теперь
Одно осталось мнѣ: сказать, что долгъ мой
Мнѣ никогда ничѣмъ не уплатить.
Я выполнилъ мой долгъ — не больше.
Награда за него — онъ самъ. Мы — дѣти,
Вы — нашъ отецъ. Съ сыновнею любовью
Намъ легокъ трудъ, и вамъ на честь и славу
Мы всѣ трудиться рождены.
Я насадилъ тебя и позабочусь,
Чтобъ ты расцвѣлъ въ роскошной полнотѣ…
И ты великъ, мой благородный Банко,
Въ твоихъ дѣлахъ. Я ихъ не позабуду.
Сюда, на грудь мою, въ мои объятья!
Взойду я въ ней, а жатва будетъ ваша!
Восторгомъ переполнена душа —
И рвется онъ сбѣжать слезою скорби.
Вы, сыновья, вожди и таны, знайте,
Что старшему изъ сыновей, Малькольму,
Мы завѣщаемъ нашъ престолъ: отнынѣ
Онъ принцемъ Комберлэндскимъ нареченъ!
Но почести не одному — и мы
Всѣхъ вѣрныхъ слугъ наградами осыплемъ,
Какъ звѣздами осыпанъ сводъ небесъ;
А тамъ мы, Макбетъ, въ Инвернесъ съ тобою.
Нѣтъ, это трудъ; а трудъ сужденъ не вамъ!
Я самъ лечу, чтобъ радостною вѣстью:
„Король нашъ гость!“ обрадовать жену.
Итакъ, простите.
Благородный Кавдоръ!
Принцъ Комберлэндъ; вотъ камень на пути!
На немъ мнѣ пасть, иль все за нимъ найти.
Померкните, свѣтила въ небесахъ!
Не озаряйте замысловъ моихъ!
Пускай ударъ мой ниспадетъ впотьмахъ!
Рука вѣрна: она не промахнется. (Уходитъ).
Ты, Банко, правъ: онъ истинно великъ.
Хвалить его — прямое наслажденье.
Скорѣй же въ путь, за нимъ! Съ какой любовью
Домой спѣшитъ онъ, чтобы насъ принять!
Ему подобнаго нѣтъ въ цѣломъ мірѣ.
(Уходятъ).
„Онѣ встрѣтились со мною въ день побѣды, и я убѣжденъ фактомъ, что знаніе ихъ сверхъестественно. Когда я сгоралъ желаніемъ разспросить ихъ подробнѣе — онѣ превратились въ воздухъ и исчезли. Я не успѣлъ еще опомниться отъ удивленія, какъ передо мною стояли уже посланные отъ короля и поздравили меня таномъ Кавдорскимъ — санъ, которымъ только-что привѣтствовали меня вѣщія сестры, намекнувъ на будущее восклицаніемъ: „да здравствуетъ Макбетъ, король въ грядущемъ!“ Я счелъ за нужное увѣдомить тебя объ этомъ, милая соучастница моего величія. Я не хотѣлъ лишить тебя твоей доли радости, умолчавъ о происшедшемъ. Запечатлѣй его въ сердцѣ и прощай“.
Гламисъ и Кавдоръ! Королемъ ты будешь!
Но я боюсь: въ твоей душѣ такъ много
Любови млека, что не изберешь ты
Пути кратчайшаго. Въ тебѣ, я знаю,
И гордость есть, и жажда громкой славы,
Да нѣту зла, ихъ спутника. Престола
Путемъ прямымъ желалъ бы ты достигнуть
И честно банкъ надѣешься сорвать.
Нельзя, Гламисъ: звучатъ неотразимо
Слова: „убей иль откажись отъ власти!“
Их нет еще. Но был здесь очевидец
Кончины Кавдора. Он говорил,
Что бывший тан признался откровенно
В своей вине, молил вас о прощении
И глубоко покаялся в грехе.
На поприще его минувшей жизни
Всего прекрасней был конец. Он умер,
Как будто смерть он изучил. Свой лучший,
Дражайший дар он бросил, как игрушку.
В чертах лица души не прочитаешь!
Я доверял ему вполне.
Герой наш,
На мне лежит тяжелый грех, о Макбет!
Неблагодарен я; но ты далеко
Ушел вперед — и соколиным крыльям
Моих наград тебя уж не настичь.
Будь подвиг твой не так велик, я мог бы
Тебя за труд твой наградить. Теперь
Одно осталось мне: сказать, что долг мой
Мне никогда ничем не уплатить.
Я выполнил мой долг — не больше.
Награда за него — он сам. Мы — дети,
Вы — наш отец. С сыновнею любовью
Нам легок труд, и вам на честь и славу
Мы все трудиться рождены.
Я насадил тебя и позабочусь,
Чтоб ты расцвел в роскошной полноте…
И ты велик, мой благородный Банко,
В твоих делах. Я их не позабуду.
Сюда, на грудь мою, в мои объятья!
Взойду я в ней, а жатва будет ваша!
Восторгом переполнена душа —
И рвется он сбежать слезою скорби.
Вы, сыновья, вожди и таны, знайте,
Что старшему из сыновей, Малькольму,
Мы завещаем наш престол: отныне
Он принцем Комберлэндским наречен!
Но почести не одному — и мы
Всех верных слуг наградами осыплем,
Как звездами осыпан свод небес;
А там мы, Макбет, в Инвернес с тобою.
Нет, это труд; а труд сужден не вам!
Я сам лечу, чтоб радостною вестью:
«Король наш гость!» обрадовать жену.
Итак, простите.
Благородный Кавдор!
Принц Комберлэнд; вот камень на пути!
На нем мне пасть, иль все за ним найти.
Померкните, светила в небесах!
Не озаряйте замыслов моих!
Пускай удар мой ниспадет впотьмах!
Рука верна: она не промахнется. (Уходит).
Ты, Банко, прав: он истинно велик.
Хвалить его — прямое наслажденье.
Скорей же в путь, за ним! С какой любовью
Домой спешит он, чтобы нас принять!
Ему подобного нет в целом мире.
(Уходят).
«Они встретились со мною в день победы, и я убежден фактом, что знание их сверхъестественно. Когда я сгорал желанием расспросить их подробнее — они превратились в воздух и исчезли. Я не успел еще опомниться от удивления, как передо мною стояли уже посланные от короля и поздравили меня таном Кавдорским — сан, которым только что приветствовали меня вещие сестры, намекнув на будущее восклицанием: «да здравствует Макбет, король в грядущем!» Я счел за нужное уведомить тебя об этом, милая соучастница моего величия. Я не хотел лишить тебя твоей доли радости, умолчав о происшедшем. Запечатлей его в сердце и прощай».
Гламис и Кавдор! Королем ты будешь!
Но я боюсь: в твоей душе так много
Любови млека, что не изберешь ты
Пути кратчайшего. В тебе, я знаю,
И гордость есть, и жажда громкой славы,
Да нету зла, их спутника. Престола
Путем прямым желал бы ты достигнуть
И честно банк надеешься сорвать.
Нельзя, Гламис: звучат неотразимо
Слова: «убей иль откажись от власти!»
