Холодная ночь надъ угрюмою Сеной,
Да Мѣсяцъ, блестящій въ раздробленной влагѣ,
Да трупъ позабытый, обрызганный пѣной.
Здѣсь слышала стоны и звяканья шпаги
Холодная ночь надъ угрюмою Сеной,
Смотрѣла на подвигъ любви и отваги.
И мѣсяцъ, блестящій въ раздробленной влагѣ,
Дрожалъ, негодуя, предъ низкой измѣной…
И слышались стоны, и звякали шпаги.
Но трупъ позабытый, обрызганный пѣной,
Безмолвенъ, какъ въ тихомъ, родномъ саркофагѣ.
Холодная ночь надъ угрюмою Сеной
Не помнитъ про подвигъ любви и отваги,
И мѣсяцъ, забывъ, какъ дрожалъ предъ измѣной,
Безмолвенъ, раздробленъ въ рѣчномъ саркофагѣ!
1895.
Холодная ночь над угрюмою Сеной,
Да Месяц, блестящий в раздробленной влаге,
Да труп позабытый, обрызганный пеной.
Здесь слышала стоны и звяканья шпаги
Холодная ночь над угрюмою Сеной,
Смотрела на подвиг любви и отваги.
И месяц, блестящий в раздробленной влаге,
Дрожал, негодуя, пред низкой изменой…
И слышались стоны, и звякали шпаги.
Но труп позабытый, обрызганный пеной,
Безмолвен, как в тихом, родном саркофаге.
Холодная ночь над угрюмою Сеной
Не помнит про подвиг любви и отваги,
И месяц, забыв, как дрожал пред изменой,
Безмолвен, раздроблен в речном саркофаге!
1895.
