Въ часъ, когда Геній вечерней прохлады
Жизнь возвращаетъ цвѣтамъ,
Къ Озеру Сновъ, по знакомымъ тропамъ
Медленно тянутся гады.
Тамъ они, въ ясной и чистой тиши,
Водятъ круги омерзительной пляски,
Правятъ подъ мѣсяцемъ липкія ласки,
Слизью сквернятъ камыши.
Въ жуткой тревогѣ святыя видѣнья
Къ небу восходятъ, какъ бѣлый туманъ;
Сны мои черны, — и снова я пьянъ
Мутнымъ виномъ искушенья.
1897.
В час, когда Гений вечерней прохлады
Жизнь возвращает цветам,
К Озеру Снов, по знакомым тропам
Медленно тянутся гады.
Там они, в ясной и чистой тиши,
Водят круги омерзительной пляски,
Правят под месяцем липкие ласки,
Слизью сквернят камыши.
В жуткой тревоге святые виденья
К небу восходят, как белый туман;
Сны мои черны, — и снова я пьян
Мутным вином искушенья.
1897.
