Нѣтъ, я не измѣнилъ: до старости глубокой
Я тотъ же преданный, я рабъ твоей любви,
И старый ядъ цѣпей, отрадный и жестокій,
Еще горитъ въ моей крови.
5 Хоть память и твердитъ, что между насъ могила,
Хоть каждый день бреду томительно къ другой, —
Не въ силахъ вѣрить я, чтобъ ты меня забыла,
Когда ты здѣсь, передо мной.
Мелькнетъ ли красота иная на мгновенье,
10 Мнѣ чудится, — вотъ-вотъ — тебя я узнаю, —
И нѣжности былой я слышу дуновенье
И, содрогаясь, я пою.
2 февр. 1887.
Нет, я не изменил: до старости глубокой
Я тот же преданный, я раб твоей любви,
И старый яд цепей, отрадный и жестокий,
Еще горит в моей крови.
5 Хоть память и твердит, что между нас могила,
Хоть каждый день бреду томительно к другой, —
Не в силах верить я, чтоб ты меня забыла,
Когда ты здесь, передо мной.
Мелькнет ли красота иная на мгновенье,
10 Мне чудится, — вот-вот — тебя я узнаю, —
И нежности былой я слышу дуновенье
И, содрогаясь, я пою.
2 февр. 1887.
