Блескомъ вечернимъ овѣяны горы.
Сырость и мгла набѣгаютъ въ долину.
Съ тайной мольбою подъемлю я взоры:
— «Скоро ли холодъ и сумракъ покину?»
5 Вижу на томъ я уступѣ румяномъ —
Сдвинуты кровель уютныя гнѣзды;
Вонъ засвѣтились подъ старымъ каштаномъ
Милыя окна, какъ вѣрныя звѣзды…
Кто жъ меня втайнѣ пугаетъ обманомъ:
10 — «Сердцемъ, какъ прежде, ты чистъ ли и молодъ?
Что̀, если тамъ, въ этомъ мірѣ румяномъ,
Снова охватитъ и сумракъ, и холодъ?»
Блеском вечерним овеяны горы.
Сырость и мгла набегают в долину.
С тайной мольбою подъемлю я взоры:
— «Скоро ли холод и сумрак покину?»
5 Вижу на том я уступе румяном —
Сдвинуты кровель уютные гнезды;
Вон засветились под старым каштаном
Милые окна, как верные звезды…
Кто ж меня втайне пугает обманом:
10 — «Сердцем, как прежде, ты чист ли и молод?
Что, если там, в этом мире румяном,
Снова охватит и сумрак, и холод?»
