Любо мнѣ въ комнатѣ ночью стоять у окошка въ потемкахъ,
Если луна съ высоты прямо глядитъ на меня
И, проникая стекло, нарисуетъ квадраты лучами
По полу, комнату всю дымомъ прозрачнымъ поя,
5 А за окошкомъ въ саду между листьевъ, сирени и липы
Черныя группы дѣля, зыбкимъ проходитъ лучомъ
Между вѣтвями, и внизъ ея золоченыя стрѣлы
Яркимъ стремятся дождемъ, иль одинокій листокъ
Лунному свѣту мѣшаетъ разсыпаться по-земи, самъ же,
10 Свѣтомъ осыпанный весь, черепъ дрожитъ на тѣни.
Я восклицаю: блаженъ, трижды блаженъ, о Діана,
Кто всемогущей судьбой въ тайны твои посвященъ!
Любо мне в комнате ночью стоять у окошка в потемках,
Если луна с высоты прямо глядит на меня
И, проникая стекло, нарисует квадраты лучами
По полу, комнату всю дымом прозрачным поя,
5 А за окошком в саду между листьев, сирени и липы
Черные группы деля, зыбким проходит лучом
Между ветвями, и вниз ее золоченые стрелы
Ярким стремятся дождем, иль одинокий листок
Лунному свету мешает рассыпаться по́ земи, сам же,
10 Светом осыпанный весь, череп дрожит на тени.
Я восклицаю: блажен, трижды блажен, о Диана,
Кто всемогущей судьбой в тайны твои посвящен!
