Ночью какъ-то вольнѣе дышать мнѣ,
Какъ-то просторнѣй, —
Даже въ столицѣ не тѣсно.
Окна растворишь, —
5 Тихо и чутко
Плыветъ прохладительный воздухъ…
А небо? А мѣсяцъ?
О, этотъ мѣсяцъ волшебникъ!
Какъ будто бы кровли
10 Покрыты зеркальнымъ стекломъ,
Шпили и кресты — брилліанты,
А тамъ, за луной, небосклонъ
Чѣмъ дальше, свѣтлѣй и прозрачнѣй.
Смотришь и дышишь
15 И слышишь дыханье свое
И бой отдаленныхъ часовъ
Да крикъ часового,
Да изрѣдка стукъ колеса
Или пѣніе вѣстника утра.
20 Вмѣстѣ съ зарею и сонъ налетаетъ на вѣжды,
Свѣтелъ, какъ призракъ.
Голову клонитъ, — а жаль отъ окна оторваться!
Ночью как-то вольнее дышать мне,
Как-то просторней, —
Даже в столице не тесно.
Окна растворишь, —
5 Тихо и чутко
Плывет прохладительный воздух…
А небо? А месяц?
О, этот месяц волшебник!
Как будто бы кровли
10 Покрыты зеркальным стеклом,
Шпили и кресты — бриллианты,
А там, за луной, небосклон
Чем дальше, светлей и прозрачней.
Смотришь и дышишь
15 И слышишь дыханье свое
И бой отдаленных часов
Да крик часового,
Да изредка стук колеса
Или пение вестника утра.
20 Вместе с зарею и сон налетает на вежды,
Светел, как призрак.
Голову клонит, — а жаль от окна оторваться!
