ГЕРМАНЪ и ДОРОТЕЯ. IV.
Что отецъ, если дѣвушка, точно, добра н достойна, Самъ, не взирая на бѣдность ея, оправдаетъ твой выборъ. Часто въ пылу говоритъ онъ и то, чего не исполнитъ: Такъ и на то, въ чемъ сперва отказывалъ, будетъ согласенъ. Только добраго слова онъ ждетъ—и ждать его вправѣ: Онъ отецъ. И ты знаешь, что гнѣвъ его послѣ обѣда Рѣдко значителенъ: тутъ говоритъ онъ въ жару и не хочетъ Вѣрить другимъ, потому что вино возбуждаетъ всѣ силы Въ немъ, не давая внимать рѣчамъ посторонняго слова. Въ это онъ время себя одного только слышитъ и знаетъ. Но приближается вечеръ—и, мало-по-малу стихая, Всѣ разговоры бго съ друзьями начнутъ истощаться. Онъ становится кротче, я знаю, когда освѣжится И припомнитъ, что онъ въ увлеченьи обидѣлъ другого. Встань, мы тотчасъ пойдемъ: въ рѣшеньи скоромъ удача. Намъ друзей его должно застать, они еще тамъ же Съ нимъ сидятъ; особливо духовный отецъ будетъ нуженъ». Такъ говорила она и взяла, подымайся съ камня, За руку сына, который охотно послѣдовалъ. Оба Молча пошли, въ головѣ обсуждая рѣшительный замыслъ.
