ГЕРМАНЪ и ДОРОТЕЯ. VI.
Смерть жениха, благороднаго юноши. Въ первомъ порывѣ Пылкихъ желаній своихъ, стремясь за невѣрною славой, Онъ пустился въ Парижъ и умеръ ужасною смертью. Былъ и тамъ онъ, какъ дома, врагомъ крамолъ и безчинства». Такъ говорилъ Судья. Друзья поклонилися оба И пасторъ досталъ золотой: серебра, сколько было Въ кошелькѣ, онъ уже не задолго до этого роздалъ, Видя, какъ проходили печальной толпою скитальцы; Онъ, подавая его судьѣ, сказалъ: «раздѣлите Лепту по всѣмъ неимущимъ и Богъ да умножитъ даянье». Но, отклоняя подарокъ, судья сказалъ: «мы успѣли Талеръ-другой захватить и довольно вещей и одежды. Я надѣюсь, всего не растратя, домой возвратимся». Тутъ замѣтилъ пасторъ и втеръ ему въ руку монету: «Въ наше время давать никто не медли и также Каждый спѣши принимать, что вручаетъ ему благостыня! Нынѣ не знаетъ никто, надолго ль добромъ онъ владѣетъ, Долго ль скитаться ему по чужой сторонѣ, не имѣя Поля и сада, которыми онъ въ состояньи кормиться «Эхъ», замѣтилъ на это съ заботливымъ видомъ аптекарь: «Деньги случись у меня въ карманѣ, я всѣ бы ихъ отдалъ Вамъ, и мелочь, и крупныя,—вѣрно, нуждаются много. Но безъ подарка я васъ не пущу,—покажу хоть готовность Вамъ служить. Не бѣда, что поступокъ отъ чувства отста¬ нетъ». Такъ говоря, за ремни онъ вытянулъ кожаный, шитый, Полный кисетъ, гдѣ хранился табакъ у него п, красиво Узелъ раздвинувъ, сталъ одѣлять. Нашлась въ немъ и трубка.
