ГЕРМАНЪ и ДОРОТЕЯ. VII.
Въ сторону садомъ прошла, до самаго току сарая, Гдѣ лежала родильница. Съ нею и дочери были— Тѣ спасенныя дѣвушки, чистой невинности образъ. Оба вмѣстѣ входили. Съ другой стороны показался Въ то же время судья, двухъ малютокъ ведя за собою. Мать доселѣ совсѣмъ было ихъ потеряла изъ виду; Но почтенный судья наконецъ въ суматохѣ нашелъ ихъ. Весело кинулись дѣти здороваться съ матерью милой, Радуясь братцу и сверстнику, имъ незнакомому; тутъ же Кинулись всѣ обнимать Доротею, съ веселымъ привѣтомъ Хлѣба прося и плодовъ, а главное прежде напиться. И кругомъ подала она воду. Родильница, дѣти, Дочери, дѣвочки,—всѣ напились; и судья освѣжился. Жажду всѣ утоля, похвалили чудную воду. Въ ней кислота содержалась, здоровая людямъ въ напиткѣ. Съ думою свѣтлой во взорѣ имъ дѣвушка тотчасъ сказала: «Нынче, должно-быть, друзья, кувшинъ подношу напослѣдкахъ Къ вашимъ горячимъ устамъ и ихъ прохлаждаю водою: Если жъ прохладный напитокъ когда-либо въ жаръ освѣжитъ васъ, Или случится въ тѣни вкусить вамъ покой и прохладу, То не забудьте меня и зтой услуги, которой Вы обязаны больше любви, чѣмъ родственнымъ связямъ. Ваше добро въ продолженіе жизни мнѣ памятно будетъ. Жалко мнѣ разставаться; но всякій теперь для другого Въ тягость скорѣй, чѣмъ въ отраду, и всѣ наконецъ на чужбинѣ Мы разбредемся, коль намъ возбранятъ возвратиться въ отчизну.
