ИЗЪ ШИЛЛЕРА.
О стыдъ, о срамъ! Стыдливый день бѣжитъ Опять назадъ въ объятія Гекаты! О, боги, боги! Неужели Бероѣ Шестнадцать лѣтъ въ разлукѣ прострадать И встрѣтить такъ дочь Кадма суждено? Я съ радостью пошла изъ Эпидавра, И со стыдомъ должна идти домой: Отчаянье я принесу... О горе! О мой народъ! Скорѣе до второго Потопа моръ пробудетъ, онъ скорѣй Загромоздитъ тѣлами темя Эты, Скорѣй вся Греція въ кладбище превратится, Чѣмъ ты, Семела, гнѣвъ боговъ смягчишь: Обмануты я, ты, и Греція, и все!
Семела (подымается, дрожа, и протягиваетъ къ ней руку). Моя Бероя!
Юнона. Другъ, очнись. Быть-можетъ, То былъ Зевёсъ! Но кажется, что нѣтъ! А все жъ, быть-можетъ, онъ! Теперь узнать намъ должно. Пусть онъ откроется, не то навѣкъ Бѣги его; пусть Ѳивы за тебя Презрѣнному отмстятъ кровавой местью. Взгляни, о дочь, взгляни своей Бероѣ Въ лицо: уже по симпатіи Я
