ПРИЛОЖЕНІЯ.
Бѣлой ручки перстами, скрывши очи кудрями, Грудь сорочкой она прикрывала, А другою рукою отъ колѣнъ предъ собою Плечи юноши прочь отклоняла.
Тотъ, къ ногамъ преклоненный, говоритъ ей, смущенный: «Такъ конецъ и любви, и надеждѣ! Такъ за эти объятья, за твои рукожатья Заплатилъ воевода ужъ прежде!
Сколько лѣтъ я вздыхаю, той же страстью сгараю И удѣлъ мой страдать безконечно! Не любилъ, не страдалъ онъ, лишь казной побряцалъ онъ, И ты все предала ему вѣчно.
Онъ—что ночь—властелиномъ на пуху лебединомъ Старый лобъ къ этимъ персямъ склоняетъ И съ ланитъ воспаленныхъ и съ кудрей благовонныхъ Мнѣ запретную сладость впиваетъ.
Я жъ, коня осѣдлавши, чуть луну увидавши, Тороплюся по хладу ненастья, Чтобъ встрѣчаться стенаньемъ и прощаться желаньемъ Доброй ночи и долгаго счастья».
Не плѣнивши ей слуха, вѣрно шепчетъ ей въ ухо Онъ иныя мольбы и заклятья, Что она безъ движенья и полна упоенья Пала къ милому тихо въ объятья.
Съ казакомъ воевода ладятъ съ перваго взвода, И патроны изъ сумки достали,
