пятьдесять лѣтъ, стоимъ за первымъ станкомъ русскаго вольнаго слова, мнѣ кажется, что наше ребячье Грютли на Воробьевыхъ горахъ было не тридцать три года тому назадъ — а много три!
Жизнь... жизни, народы, революціи, любимѣйшія головы возникали, мѣнялись и изчезали между Воробьевыми горами и Примрозъ-Гилемъ; слѣдъ ихъ уже почти заметёнъ безпощаднымъ вихремъ событій. Все измѣнилось вокругъ: Темза течетъ вмѣсто Москвы-рѣки и чужое племя около... и нѣтъ намъ больше дороги на родину..... одна мечта двухъ мальчиковъ одного 13 лѣтъ, другаго 14 — уцѣлѣла!
Пусть-же Былое и Думы заключатъ счетъ съ личною жизнію и будутъ ея оглавленіемъ. Остальныя Думы — на дѣло, остальныя Силы — на борьбу.
Таковъ остался нашъ союзъ...
Опять одни мы въ грустный путь пойдемъ,
Объ истинѣ глася неумолимо —
И пусть мечты и люди идутъ мимо!
Eagle's Nest, Bournemouth.
5 Іюля 1860 г.
пятьдесять лет, стоим за первым станком русского вольного слова, мне кажется, что наше ребячье Грютли на Воробьевых горах было не тридцать три года тому назад — а много три!
Жизнь… жизни, народы, революции, любимейшие головы возникали, менялись и исчезали между Воробьёвыми горами и Примроз-Гилем; след их уже почти заметён беспощадным вихрем событий. Всё изменилось вокруг: Темза течёт вместо Москвы-реки и чужое племя около… и нет нам больше дороги на родину… одна мечта двух мальчиков одного 13 лет, другого 14 — уцелела!
Пусть же Былое и Думы заключат счёт с личною жизнью и будут её оглавлением. Остальные Думы — на дело, остальные Силы — на борьбу.
Таков остался наш союз…
Опять одни мы в грустный путь пойдем,
Об истине глася неумолимо —
И пусть мечты и люди идут мимо!
Eagle’s Nest, Bournemouth.
5 Июля 1860 г.
