380 внѣ Солнца, была окружена слабой свѣтлой дугою, которая представляла собой не что иное, какъ освѣщенную атмосферу этой планеты. Еще болѣе полныя наблюденія были произведены въ Соединенныхъ Штатахъ. Одному наблюдателю, Лиману, удалось прослѣдить Венеру изо дня въ день во время ея нижняго соединенія, при чемъ онъ замѣтилъ однажды, что ея тонкій серпъ до того удлинился, что въ концѣ концовъ два его рога окружили весь темный дискъ п сошлись, такъ что въ астрономическую трубу планета имѣла видъ свѣтлаго пальца. Это наблюденіе привело его къ тому, что онъ дополнилъ всѣ предшествующія данныя объ атмосферѣ Венеры вычисленіемъ ея рефракціи и, отсюда, плотности. Эта горизонтальная рефракція опредѣляется въ 54'. Такъ какъ та же рефракція земной атмосферы равна 33', то выходитъ, что плотность атмосферы на поверхности этой планеты больше нашей въ отношеніи 100 къ 189. Такимъ образомъ, тамъ атмосфера почти въ два раза плотнѣе нашей.
Эта плотность, этотъ водяной паръ, эти облака, невидимому, прекрасно способствуютъ тому, что въ изобиліи изливаемый на Венеру солнечный жаръ умѣряется, и получается средняя температура, весьма мало отличающаяся отъ той, которая характеризуетъ наше собственное обиталище.
Прибавимъ также, что внимательное наблюденіе зазубринъ, видимыхъ на серпѣ Венеры, показало, что поверхность этой планеты столь же неровна, какъ и поверхность Земли, и даже еще болѣе; что тамъ имѣются Анды, Кордилльеры, Альпы и Пиренеи, и что наиболѣе возвышенныя плато достигаютъ даже высоты 40 верстъ. Удалось даже замѣтить, что сѣверное полушаріе Венеры болѣе гористое, чѣмъ южное ея полушаріе.
Можно сказать, что даже началось уже изученіе географіи Венеры; но оно чрезвычайно затруднительно, такъ какъ достаточно чистая атмосфера, когда возможно наблюденіе, бываетъ слишкомъ рѣдко. Это вполнѣ понятно, если мы вспомнимъ, что въ то именно время, когда Венера бываетъ ближе всего къ намъ, она наименѣе видима, потому что ея освѣщенное полушаріе всегда обращено къ Солнцу и, слѣдовательно, тогда мы имѣемъ передъ собою темное полушаріе. Чѣмъ болѣе она къ намъ приближается, тѣмъ тоньше становится серпъ. Присоедините къ этому ея сильный блескъ и облака—и вы поймете, какъ трудно земнымъ астрономамъ производить ея изслѣдованіе.
Тѣмъ не менѣе, однако, если наблюдать днемъ, во избѣжаніе ослѣпительнаго блеска Венеры, въ то время, когда серпъ не слишкомъ узокъ, выбирать положеніе въ квадратурахъ и пользоваться мгновеніями, когда атмосфера очень чиста, удается время отъ времени замѣчать сѣрыя пятна, которыя должны указывать собою мѣстоположеніе ея морей.
Біанкини, въ XVIII столѣтіи, подъ прекраснымъ небомъ Неаполя, положилъ начало этому изученію, которое съ тѣхъ поръ не только не подвинуто впередъ, но даже не было совершенно провѣрено, несмотря на всѣ успѣхи оптики. Онъ полагаетъ, что ему удалось различить три моря у экватора и по одному у каждаго полюса, материки, мысы и проливы.
Кассини и Шретеръ, наблюдатели того же столѣтія, видѣли пятна, похожія, повидимомѵ. на замѣченныя астрономомъ Біанкини. Въ концѣ
