385 можетъ достигать дуговой полминуты, выходитъ, что первый приблизительно въ 63 раза болыпо второго. Такимъ образомъ, при этихъ условіяхъ, астрономическая труба, увеличивающая въ 63 раза, показываетъ намъ дискъ Марса такой же величины, какой мы видимъ Луну простымъ глазомъ. Такъ какъ тогда планета вся освѣщена Солнцемъ, расположеннымъ, во время наблюденія нами Марса въ полночь, позади насъ, то наблюденіе происходитъ при наилучшихъ условіяхъ,—чего не бываетъ, какъ мы видѣли выше, съ Венерою. Мы очень ясно различаемъ тогда круглый дискъ, бѣлое пятно котораго тотчасъ же обращаетъ на себя вниманіе и сразу же указываетъ на одинъ изъ полюсовъ планеты.
Если атмосфера очень чиста, нетрудно замѣтить, что красноватая окраска диска не однообразна и что на немъ имѣются пятна. Болѣе сильное увеличеніе показываетъ форму этихъ пятенъ.
У же при первыхъ телескопическихъ наблюденіяхъ этой планеты Галилеемъ, въ 1610 году, ея фазы предугадывались, но только въ 1638 году существованіе ихъ было подтверждено окончательно въ трубу Фонтана, подъ небомъ Неаполя. Наши новѣйшіе инструменты показываютъ ихъ легко. Но онѣ никогда не достигаютъ величины фазъ Венеры и Меркурія, такъ какъ Марсъ всегда бываетъ * дальше отъ Солнца, чѣмъ отъ Земли; онѣ не превосходятъ ущерба Луны за три дня до новолунія или черезъ три дня послѣ него.—Не надо забывать, что труба Галилея увеличивала сначала только въ 8 разъ, и ея увеличеніе, доведенное вскорѣ до 16, никогда не превышало 32. Наблюдая движеніе пятенъ, Кассини въ 1666 году получилъ для періода вращенія 24 часа 40 минутъ. Маральди въ 1704 и 1719 г.г., Вильямъ Гершель и Штрётеръ въ концѣ того же столѣтія, Куновскій въ 1822 г., Медлеръ въ 1830 г., Кайзеръ въ І862 г., Вольфъ въ 1866 г., Прокторъ въ 1869 г. и Шмидтъ въ 1873 г. произвели въ этомъ отношеніи болѣе точныя изслѣдованія, и теперь мы знаемъ съ точностью до секунды продолжительность суточного вращенія этого міра: она равна 24 часамъ 37 миму тамъ 23 секундамъ.
Такимъ образомъ, продолжительность дня и ночи на Марсѣ почти та же, что и на Землѣ: она превосходитъ нашу лишь немногимъ болѣе
