бели одну изъ двухъ враждующихъ державъ. Но еще Французы, въ превосходствѣ силъ своихъ и въ торжествѣ духа, могли ожидать славнаго для себя окончанія кампаніи; напротивъ того мы, потерявши нѣсколько губерній, утративши половину силъ своихъ, не бывши въ состояніи остановить непріятелей ни въ Витебскѣ, ни въ Смоленскѣ, были повергнуты въ глубокое уныніе, и помышляли единственно о несчастной участи своего отечества. Имѣя силы, мы казались безсильными; имѣя оружіе, казались обезоруженными; нѣсколько тысячь храбрыхъ шли разсѣянно. Такъ настоящія бѣдствія родины повергали Рускихъ въ извинительную слѣпоту. Кто могъ ожидать счастливаго переворота событій? Всѣ жаждали рѣшительнаго боя, какъ единой отрады, единаго средства побѣдою искупить спасеніе погибающему отечеству, или пасть подъ его развалинами.
Въ такомъ расположеніи духа находились войски, какъ вдругъ электрически пробѣжало по арміи извѣстіе о прибытіи новаго Главнокомандующаго, Князя Кутузова. Минута радости была неизъяснима: имя этого полководца произвело всеобщее воскресеніе духа въ войскахъ, отъ солдата до генерала. Всѣ, кто могъ, по-
