генеральною. Не смотря на многочисленность непріятелей, никогда Рускіе не дрались съ такимъ ожесточеніемъ какъ въ этотъ знаменитый день: убылые ряды переднихъ тотчасъ заступались задними. Съ сжатымъ сердцемъ стояли всѣ подъ ударами ядеръ и пуль, имѣя въ рукахъ смерть врагу и принимая смерть отъ него.
Рота артиллеріи Капитана Фигнера, не смотря на его пламенное желаніе поколотиться съ Французами, не была въ дѣйствіи. По полудни подвинули насъ къ д. Горкамъ, откуда мы были свидѣтелями военныхъ ужасовъ. Когда, послѣ взятія непріятелями курганнаго люнета, войски наши сосредоточились въ ожиданіи новаго нападенія, къ намъ пріѣхалъ Адъютантъ Генерала Милорадовича, и повелъ нашу роту къ самому центру, который тогда сдѣлался правымъ флангомъ боевой линіи. Мы приготовились, и ободрили солдатъ, полагая тотчасъ вступить въ дѣло; напротивъ того Адъютантъ довелъ насъ только до драгуновъ, и, оставивъ позади ихъ, самъ уѣхалъ. Тутъ увидѣли мы не мало убитыхъ Русскихъ солдатъ и одинъ взорванный артиллерійскій зарядный ящикъ, вокругъ котораго земля была выжжена, а лошади и ѣздовой разбросаны обгорѣлые. Вправо отъ насъ, во ста саженяхъ за окопомъ,
