Казаки находили въ ближайшихъ селеніяхъ. Между плѣнными были и гвардейцы, рослые молодцы, и офицеры въ щегольскихъ мундирахъ. Пріятно было видѣть, какъ безъ кровопролитія доставались намъ цѣлыя партіи тѣхъ страшныхъ враговъ, отъ которыхъ, до этого времени, мы безпрестанно уходили. Казалось, уже геній мщенія взлетѣлъ изъ пепла сожженной Москвы, и началъ совершать гибель ея убійцамъ.
Въ три дни, при арміи нашей набралось болѣе тысячи плѣнныхъ. Ихъ содержали за лагеремъ, обезоруженныхъ, оставляя въ присвоенной каждому одеждѣ. Любопытно было видѣть ихъ въ разнокалиберныхъ мундирахъ: голубой гусаръ стоялъ возлѣ малиноваго улана; длинный кирасиръ, въ рыцарскомъ шишакѣ, величался подлѣ тощаго Итальянскаго стрѣлка; гвардейскій артиллеристъ, въ куней шапкѣ, глядѣлъ съ презрѣніемъ на малорослаго Вестфальца; Французъ съ Голландцемъ, Испанецъ съ Полякомъ, Баварецъ съ Итальянцемъ, представляли странную смѣсь Европейскихъ націй въ одной толпѣ. Сами они дивились своему стеченію; многіе не понимали другъ друга, какъ при Вавилонскомъ столпотвореніи, и только нѣкоторыя слова языка господствующей націи давали разу-
