Елецкій полкъ съ Маіоромъ Тишинымъ, и 6-ть орудій 2-й легкой роты съ Поручикомъ Дядинымъ, къ которымъ я велѣлъ примкнуть и своимъ двумъ пушкамъ, а самъ, съ двумя единорогами, остался на большой дорогѣ; потомъ, вмѣстѣ съ егерями и Казаками, напирая на Французовъ и выдерживая жестокій огонь ихъ, наткнулись мы на обозъ. Тутъ прикрытіе встрѣтило насъ градомъ пуль и ядрами; но моя картечь, штыки егерей и пики Казаковъ общимъ ударомъ разстроили защитниковъ: весь обозъ достался намъ въ добычу. Въ этой схваткѣ увидѣлъ я трогательное зрѣлище: старый Казакъ, съ сѣдою бородою, пробитый въ грудь пулею, шатался на лошади, съ потупленными взорами; смертная блѣдность покрывала лицо его. Онъ былъ поддерживаемъ двумя молодыми Казаками, которыхъ горестныя лица и слезы на глазахъ давали ясно разумѣть, что это былъ ихъ отецъ. Но прочіе товарищи ихъ веселились найденною въ обозѣ добычею. Я подъѣхалъ къ одной опрокинутой фурѣ, изъ которой высыпалось множество книгъ; ихъ никто не трогалъ: это была моя добыча. Наскоро пересмотрѣвъ кой-какія, я наполнилъ ими оба передка единорожныхъ лафетовъ. Книги большею частію были медицинскія; мнѣ достались сочиненія Боннета,
