насъ, что мы за нихъ не устояли. «Погодите, чѣмъ кончится!» говорили мы имъ въ утѣшеніе, не зная сами, что будетъ впереди.
По арміи вышелъ строгій приказъ отъ Главнокомандующаго, Графа Витгенштейна, о прекращеніи мародёрства; не велѣно посылать въ селенія фуражировъ, не позволено брать нигдѣ соломы и дровъ, потому что мы вступили во владѣнія нашихъ союзниковъ, Пруссаковъ. Въ Саксоніи, напротивъ того, гдѣ что попадалось подъ руки, позволялось брать даромъ.
Слухи были, что Французы отступаютъ, и перестали насъ преслѣдовать; иные говорили, что главныя силы ихъ потянулись къ Берлину и Глогау. Союзная армія наша раздѣлилась на двѣ части: Блюхеръ съ Пруссаками пошелъ чрезъ Бунцлау прикрывать дорогу на Бреславль, а Барклай де-Толли съ Рускими придерживался границъ Богеміи; это было самое благоразумное средство побудить Австрійцевъ ко вступленію въ союзъ съ нами.
Чрезъ гористыя мѣста прошли мы до Гольдберга; вправо слышали канонаду. Въ 14 верстахъ отъ насъ, при м. Гейнау, Блюхеръ сдѣлалъ кавалерійскую засаду изъ 20 эскадроновъ на Французскій авангардъ,
